Фейт бросилась на шею к Доминике.

— Ты гений! — восторженно воскликнула она. — Мы так и сделаем!

— Может быть, это и обман, — с сомнением сказала Доминика, — но я уверена, что ваши новые платья будут прелестны… так же прелестны, как мое… к тому же лорд Хокстон попросил мадам Фернандо, чтобы они были разными.

— Он самый, замечательный человек на свете! — с ликованием закричала Фейт.

— Только не благодарите его в присутствии папы, — предупредила сестер Доминика.

Они запомнили ее предостережение, но им было так трудно сдерживать себя! Наконец оставшись наедине с лордом Хокстоном, они обрушили на него целый поток благодарности.

— Вы так добры!

— Это просто потрясающе!

— Мы до сих пор никак не можем поверить, что вы сделали нам такой замечательный подарок!

— Я с нетерпением жду того момента, когда увижу вас одетыми так, как вам подобает, — сказал тот, и Доминике показалось, что она заметила в его глазах лукавый блеск.

Пруденс, молчавшая до этого, подошла к нему.

— Я думаю, что вы очень добрый, — пролепетала она. — Когда я вырасту, я выйду за вас замуж!

Лорд Хокстон слегка оторопел, но тут же нашелся:

— Я польщен, потому что это первое предложение о замужестве, полученное мною от дамы!

— Вы подождете, пока я вырасту? — спросила Пруденс.

Лорд Хокстон внимательно посмотрел на девчушку и увидел, что она была маленькой копией Доминики. Те же пепельные волосы, серые глаза и прямой носик. Но она выглядела очень хрупкой, и он догадался, что она самая слабенькая в семье.

— Вы будете ждать? — серьезно повторила Пруденс.

— Я скажу вам, что я сделаю, — ответил лорд Хокстон после небольшой паузы. — Когда вам исполнится восемнадцать лет, я устрою для вас великолепный бал, на который приглашу самых красивых и обаятельных молодых людей из числа своих знакомых.

У Пруденс загорелись глаза.

— Тогда я должна научиться танцевать!

— Прежде всего, ты должна хорошо есть, — вмешалась Доминика, — иначе у тебя не хватит сил, чтобы танцевать всю ночь! Правда, милорд?

Она бросила выразительный взгляд на лорда Хокстона.

— Безусловно, — серьезно подтвердил он. — Танцы — это очень утомительное занятие. Будет очень обидно, если, как Золушке, вам придется исчезнуть в самый разгар бала!

— Я буду хорошо есть, — пообещала Пруденс. Теперь же, сидя в поезде и глядя в окно, Доминика думала о том, как умело он смог убедить ее сестренку хорошо кушать. С ней приходилось так трудно, потому что Пруденс была очень разборчива в елј и никак не могла привыкнуть к тому скудному и однообразному рациону, на котором настаивал их отец.

Поля сменялись поросшими джунглями холмами, которые казались островками посреди изумрудно-зеленого моря молодых рисовых побегов. Изредка можно было увидеть неуклюжих буйволов, бредущих по колено в грязи и тянущих за собой деревянные плуги. Землю готовили к новым посадкам.

Начиная от Рамбуканы дорога пошла в гору, и к составу прицепили дополнительный локомотив.

На одном участке пути, который, как было известно Доминике, назывался» Скалой страха «, дорога шла вдоль крутого склона горы, откуда открывался потрясающий вид. А вниз уходила пропасть глубиной в 700 футов, переходящая в еще более глубокое ущелье.

Иногда им встречались холмы, засаженные молодыми чайными кустами, которые росли между засохших пней, оставшихся от кофейных деревьев, но в основном по обеим сторонам дороги тянулся густой лес.

Лорд Хокстон сидел напротив Доминики, но, чувствуя, что он не настроен разговаривать, перекрикивая шум двигателя и стук колес, она уставилась в окно, погрузившись в собственные мысли.

На ней было очень элегантное дорожное платье, маленький, великолепно сшитый жакет лежал на соседнем сиденье. Когда сестры увидели Доминику в этом костюме и в новой шляпке, украшенной цветами, они онемели от восхищения. Наконец Фейт, нарушив молчание, спросила:

— Сколько лет ты будешь носить это платье, прежде чем отдашь его мне?

— Я пришлю его тебе сразу же, как только мне купят другое, — пообещала Доминика.

Ей так много нужно было успеть сделать до отъезда, дать столько указаний Малике, что у нее не было времени разбираться в своих чувствах или думать о том, что ждет ее впереди.

Лишь иногда по ночам ее охватывал страх, когда она представляла себе Джеральда Уоррена и думала о том, что он, возможно, тоже с тревогой смотрит в будущее.