Что я могла ответить на такое, потому что Эдди был прав, для меня это было неочевидно. На самом деле, это оказалось для меня новостью, с которой я не знала, как справиться.

— Господи! — Он провел рукой по волосам, а затем упал на спину. — Хотя я знаю, что ты стоишь всего этого, иногда я задаюсь вопросом: так ли это, — пробормотал он, настала его очередь обратиться к потолку.

Я полежала мгновение, а затем на автомате встала и подняла футболку, в которой спала. Я не знала, что мне теперь делать. Поэтому стала натягивать футболку через голову и успела только просунуть руки, как меня обхватили за талию и затащили обратно на кровать.

— Что ты делаешь? — спросил он, снова нависая надо мной, когда я лежала на спине.

— Встаю.

— Зачем?

Я моргнула.

— Ты злишься на меня. Я подумала, что мне лучше уйти.

Его глаза сузились.

— Это твоя новая тактика: разозлить меня, чтобы я тебя отпустил?

Это было не так, но подобную тактику стоит принять на вооружение. Я пожалела, что сама не додумалась до этого. В своем роде, в этом заключалась суть Стратегии Стервы, но больше, чтобы заставить его думать, что я не стою таких усилий. Теперь, когда он считал, что знает меня, и что я не смогу придерживаться Стратегии Стервы больше полутора часов, я искала новые способы.

Эдди наблюдал, как выражение моего лица меняется в такт моим мыслям, а затем улегся на меня. Его руки скользнули под футболку и сняли ее быстрее, чем я ее надевала. Изогнувшись, он отбросил ее далеко-далеко от кровати. Определенно вне пределов досягаемости.

Затем вернулся ко мне, раздвинул мои ноги и закинул их себе на спину.

Боже милостивый.

— Эдди.

— Думал, мне надо услышать, что ты хочешь сказать, но предпочитаю, чтобы ты держала свои мысли при себе. Твои друзья и семья расскажут мне все, что нужно знать, и это будет правдой.

— Эдди, — попыталась я снова.

— Chiquita, ты идешь в комплекте с вооруженными плохими парнями, преследующими тебя, отцом-мудаком, который обманывает тебя и подвергает опасности, мамой, которая требует твоей заботы гораздо меньше, чем ты думаешь, и чувством самосохранения, которое почти непробиваемо…

— Эдди, — попыталась я прервать его, но он был в ударе.

— У тебя также самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел, и ты самый сладкий лакомый кусочек, который у меня когда-либо был. Я не знаю, уравновешивает ли это все вышесказанное, но прямо сейчас мне плевать. Ты никуда не пойдешь.

— Эдди! — заорала я.

— Что? — крикнул он в ответ.

— Хорошо! Я останусь, посмотрим, что из этого выйдет.

В ту минуту, когда эти слова слетели с моих губ, я вытаращила глаза.

О чем я только думала? Неужели совсем свихнулась?

Нет.

Нет, нет, нет.

Я должна найти способ к отступлению.

Эдди вгляделся в мое лицо и покачал головой.

— Не-а, Carina, отступать некуда. Ты моя.

Затем он поцеловал меня, проникая языком в рот и в то же время скользнув внутрь меня.

Он начал двигаться, его рот приблизился к моему уху, и я сказала ему:

— Я не могу этого сделать, Эдди. У меня куча дел, я должна найти другую работу… я должна…

— Джет, тихо, — прошептал он, двигаясь внутри меня. — Мы со всем разберемся.

Я обвила его руками, и мои бедра начали двигаться в такт с его.

— Ты не понимаешь, — прошептала я.

— Мы со всем разберемся, — повторил он.

— Я не могу просить тебя… — начала я, но его рука скользнула между нашими телами, пальцы вжались в клитор, и мой рот остался открытым, но не издал ни звука, когда меня пронзил разряд электричества.

Его губы приблизились к моим, обещая:

— Мы разберемся.

Вечеринка у Бланки

— Разве не волнительно? — Ада сидела между Эдди и мной в грузовике, и мы ехали к Бланке. Мама и Трикси следовали за нами, маме было легче садиться в машину Трикси и выходить из нее, а ее инвалидное кресло уже было уложено в багажник. Ада хотела прокатиться в «модном грузовике», и ни у кого не хватило духу отказать ей. Нам потребовалось три попытки, чтобы запихнуть ее костлявую задницу в салон, но мы справились и отправились в путь.

Итак, вот он — мини-конвой на пути к моей гибели.

Большую часть дня я провела в постели Эдди, Эдди большую часть дня провел во мне.

Около трех часов я бросила взгляд на часы и запаниковала.

Я вытащила Эдди из постели и уговорила его принять душ.

Пока он принимал душ и одевался, я расхаживала взад-вперед, печатала Дейзи ответ на ее второе сообщение (то, которое пришло после звонка, на который Эдди не позволил мне ответить), назначая с ней встречу на следующий день. Эдди оделся, как я считала (по моему ограниченному опыту), нарядно: черный, тонкий свитер с V-образным вырезом поверх белой футболки, серьезно выцветшие джинсы (единственный вид, который, я думаю, у него имелся), фирменные черные ковбойские сапоги и пояс с серебряной пряжкой.