— Еще как опасны! Они зацепят шаровую молнию. Она еще страшнее, чем обычная. В ней такая силища — разорвет нас и будь здоров!

— Ну не знаю. Делай, что считаешь нужным.

— Подожди, сзади еще одна. А вот еще одна, третья, четвертая…Они что, нас окружают?

— О Боже, что будем делать? Ты сможешь проскочить между ними?

— Попробую сманеврировать. Нет не получается, не пролезть.

— Тогда жми на них, они должны отойти в сторону.

— Ты думаешь? Это же опасно! Они же неразумные.

— Неразумные, а действуют как живые. Вон летит еще одна на подмогу.

— Где? И правда. Они что, сговорились что ли?

— Я не знаю, по какому закону или принципу это происходит, но чудес на свете не бывает — одна молния притягивает к себе другие.

— И автопилотники в том числе.

— Похоже на то.

— Так что предпримем?

— Пока используем выжидающую позицию. А там может что-нибудь изменится и будет нам на руку. Тогда и будем действовать.

— Разумно.

Шаровые молнии теснились между собой, как шары бейсбола. Они стали тереться об обшивку автопилотника, разогревая его поверхность.

У Семена замерло сердце, его нервы не выдержали, и он рванул вперед, нажав одновременно катапульту.

Раздался взрыв.

А тем временем Катюша сидела на диване, обняв мишку.

Вдруг резким движением вскочила и подбежала к большому зеркалу:

— Милое зеркало, скажи, от чего у меня встрепенулось сердце?

Зеркальная гладь нахмурилась, задрожала, и появилось изображение Кощея.

— Я ж тебя заблокировал, ты теперь можешь общаться только со мной, моя дорогая. А послезавтра будет совет с силой тьмы, где мы тебя дискриминируем и лишим колдовской силы на два года. Ну, так будем сегодня с тобой миловаться? Если да, то помилую.

— Да пошел ты к лешему! — И Катюша разбила зеркало табуретом. Вскочила на метлу и улетела.

Глава 22. Выкуп

— Кишка, чего стоишь, а ну помоги мне натянуть чехол на машину.

— Сейчас, Корявый. Только не бузи. Ух, хороша! Сейчас автопилотники в моде. Понял? Сам отвезет куда надо.

— Да понял, понял, ты мне-то помоги, хватит на него глазеть, потом посмотришь.

— А жрать, что будем?

— А ты супермаркет ограбил? Нет. Вот и сиди голодный. Дождь еще не скоро закончится, и костер ты вряд ли теперь разожжешь. На чем дичь будешь жарить?

— Какую дичь? Мы же бандинты, а не охотники.

— Да ладно, сейчас ребята с другой добычей придут. Все будет нормалёк.

— Ну, тогда суши вилы.

— А вот и они, легки на помине. Чего принесли в этот раз? — И парень подбежал к вновь прибывшим. — Ого, это кто?

— Не видишь, человек упал с автопилотника. Хорошо, что не сгорел, мы его вовремя вынесли, а технике каюк. Там в березовой роще осталась догорать или обгорать, да ну ее, главное человека спасли. Надо привести его в сознание. Он очень слаб. Неси с аптечки нашатырь.

— А вот, очнулся. Ты кто? Ну, как зовут, откуда?

— Где я?

— В подмосковье на дачах. А ты кто будешь?

Человек потер лоб, оглянулся по сторонам и тихо произнес: — Не помню.

— Как не помнишь? Вспоминай, как зовут-то?

— Не помню. Ей Богу ребята не помню. Вроде как плотник я.

— Ну, значит, своим будешь. Добро, пожалуйста, в нашу бригаду. Мы тоже мастера, только по освобождению людей от налогов.

— Это как?

— Ну, вот был у тебя автопилотник, а мы его угнали. Теперь тебе не надо за него платить налог.

— Чё ты ему там мозги полощешь! Давай его сюда, жрачка готова! Пусть поест малец, сил наберется.

— Малец, имя то у тебя есть?

— Не помню его.

К ним подошел глава бандитской организации Василий Тертый:

— Иди сюда, ешь, а потом тебя наш врач осмотрит, бывший ветеринар, вот, значит, как, — вещал он громоподобным голосом.

— Да не хочу я есть, неголоден пока.

— Ладно, поспешил я, значит, быстро на медосмотр.

— А где я все-таки?

— В Караганде. — Где наш доктор? Пусть быстрее сюда валит, потом поест.

— Да вон он, идет уже!

К человеку подошел мужчина, лет сорока с грязными волосами и залысиной на голове. Одежда тоже была засаленной. Он посмотрел на парня и произнес:

— Снимай рубашку и штаны. Начинаю медосмотр…

Через некоторое время он вернулся к Василию:

— Только ушибы, повезло, а вот с головой темный лес. Ничего не помнит.

— И надолго у него амнезия?

— Не знаю, только Бог ведает.

— Ну, пусть пока у нас повертится. Может чем и пригодится.