Артем стоял в конце зала. Вдруг он начал движение вперед. Вот поравнялся с боссом и взял из его рук микрофон:

— Зарплата останется прежней, и даже увеличится в размере.

— Это как? Ты кто такой?

— Я только что вернулся из налоговой. На днях я выяснил, что Институт ведет активную торговлю бытовой техникой, которая покупается за счет бюджета, а выручка идет в карман непосредственно начальству. А сами дела у нас ведутся из рук вон плохо. Вот ответьте, много ли у нас программистов? А сколько специалистов работает в сфере AI? Я знаю, вы затрудняетесь ответить, и я тоже. Может, знает кадровый отдел? Светлана Евгеньевна, что вы можете сказать на этот счет?

— У нас есть несколько узких специалистов в сфере электронных модуляций. А по AI — ни одного.

— Правильно. А какой толк от них? Они, что деньги приносят. Ну, может быть через полгода что-то и соберут. Так это ждать полгода! А насчет уменьшения зарплаты, это подсудное дело. Зарплату выплачивает государство, и ему решать, что с ней делать, а не начальству на местах. — сделал заключение Артем Добрынич.

В зале наступила гнетущая тишина.

Директор исподлобья смотрел на непокорного сотрудника.

Потом сухо произнес:

— Совещание закрыто, всем на места, а вас Скобейников, попрошу остаться.

Люди, молча, покидали помещение, поглядывая на Артема Добрынича.

Последний уходя, крикнул:

— Будут убивать, зови меня, вместе отобьемся!

— Ну что мне теперь с тобой делать? Это ты из города Катю вывез? Скажи куда, и я помилую.

— Резать будите, все равно не скажу.

— Понятно, значит ты. И что мне теперь с тобой делать?

— Уволить к едрене фене.

. .

— Да я тебя всегда успею уволить. Ты же мне нагадил, не отмыться. Ты же понимаешь, что ты живым отсюда не выйдешь?

— И что вы мне сделаете?

— На городской свалке закапаю.

— Ну, что же. Заслужил, значит.

Босс взял в руки телефон и набрал номер:

— Охрана, — ответили на другом конце.

— Гарик, забери с актового зала Скобейникова и закрой его в лаборатории. Его данные о сетчатки глаза сотри. Вечером сбросишь с моста.

— Хорошо, босс.

Артема отвели со связанными руками в лабораторию и закрыли.

Он долго вспоминал пароль, с помощью которого открывалась волшебная капсула. Вдруг он вспомнил, что Констанция Федоровна пела при открытии песню:

— Ой лю-ли, ой лю-ли,

В гости к Ване мы пошли — это «три»

Его дома не нашли — это «фри».

А нашли на сеновале — это «семь»,

Там на дудочке играл он — это «девять»,

А потом пошли на речку — это «два»,

Там ловили рыб на гречку — это «три»,

Хорошо мы отдохнули — это «восемь»,

И домой скорей вернулись — это «космос».

Он легкими движениями освободился от веревок и нажал заветный код. Ай, да Констанция! Как твоя песенка помогла! Дверцы мягко открылись, и Артем смело вошел в капсулу. Затем сделал набор цифр. Раздался щелчок, и машина времени исчезла. Он стоял у двери кабинета. Дверь резко распахнулась, и на него налетела девушка с кофе в руках. Чашка наклонилась и облила напитком грудь Артема.

— Ой, извините, — и Катя стала вытирать носовым платочком рубашку пострадавшего.

— Не получается. Давайте зайдем в кабинет?

Они зашли.

— У меня есть предложение, я сейчас отпрошусь и заеду к себе домой, подберу рубашку и привезу вам чистую, а эту постираю и принесу завтра или в среду.

— Да, и не забудьте мне погадать.

— А вы откуда знаете, что я умею гадать?

— Мне подсказала интуиция.

— Покажите вашу правую руку. О да, у вас странный знак на руке, вам грозит опасность. Минутку, я сейчас заварю кофе и посмотрю. Я гадаю еще на кофейной гуще, — пояснила она.

Кофе было приготовлено, а Артему велено выпить, но не до конца.

Чашка была перевернута верх дном, и дочь вольных ветров принялась гадать.

— Подожди-ка, нам обоим грозит опасность. Нам нужно остерегаться одного очень важного человека, подожди, тут еще один, это твой …

Но тут в кабинет влетел Кощей:

— Вот ты где! — босс беспощадно обоих сверлил глазами. Я подготовил для тебя кабинет. Вон там, отсюда не видно, надо идти по коридору до конца, и под лестницу. А вы, мисс, немедленно следуйте за мной!