«Но сейчас, — подумала Вирджиния с легким вздохом облегчения, — тяжкое испытание почти позади». Вчера два санитара увезли лорда Рафтона в закрытой карете. Сегодня вечером или самое позднее завтра рано утром все, кто живет в замке, разъедутся либо в каретах, либо на поездах. Вирджиния рада была узнать, что леди Шелмадайн тоже уедет, но она понимала, что это вовсе не означает победу или что жестокая красавица отказалась от замыслов и планов, как вместе с Маркусом Риллом покончить с герцогом. Единственная причина ее отъезда заключалась в том, что теперь, со смертью герцогини, она не могла оставаться в замке без компаньонки.

Вирджиния столкнулась лицом к лицу с леди Шелмадайн сразу же после смерти герцогини, и если бы не было так страшно, ее бы даже позабавила эта встреча. Приехал доктор, и Вирджиния, которой не нужно было больше сторожить у дверей спальни, покинула свой пост. Дойдя по коридору до лестницы, она догадалась, что герцог уже объявил всем в доме о смерти матери. Шторы были опущены, и большой холл погрузился почти в полную темноту. Когда Вирджиния спускалась вниз по ступенькам, через парадную дверь вошла леди Шелмадайн. По всей видимости, она возвращалась с прогулки. Постояв секунду и посмотрев вокруг, она поддернула юбку и заспешила вверх по лестнице. На полпути леди Шелмадайн столкнулась с Виржинией.

— О, мисс Лангхоулм! — воскликнула она. — Я не заметила вас. Здесь так темно. Шторы опущены. Неужели кто-то умер?

Вирджиния увидела, как возбужденно вспыхнули глаза леди Шелмадайн, и, помедлив, тихо произнесла:

— Да. У меня очень плохие новости. В доме действительно смерть.

— О, не может быть! — вскричала леди Шелмадайн. — Бедный Себастьян! Как ужасно! Что же с ним случилось?

Вирджиния помедлила с ответом. Потом, глядя прямо в лицо леди Шелмадайн, на котором застыл вопрос, она поинтересовалась:

— Почему вы вдруг решили, что несчастье произошло с герцогом? У его светлости превосходное здоровье. Умерла герцогиня!..

Если бы Вирджиния не боялась так за жизнь герцога, она бы рассмеялась при виде гримасы, перекосившей лицо леди Шелмадайн. Она сразу поняла, что почувствовала эта женщина: сначала — разочарование, что злобный замысел не осуществился, потом — неожиданный страх, что их яд убил, в конце концов, не того человека.

— Г… герцогиня, — заикаясь проговорила леди Шелмадайн.

— Да, герцогиня, — повторила Вирджиния. — Очень странный и неожиданный приступ. Возможно, доктор объяснит, как все произошло.

Вирджиния повернулась и продолжила свой путь, оставив леди Шелмадайн в нерешительности на ступеньках и надеясь, что она напугала соперницу. Тем не менее Вирджиния понимала, что время не стоит на месте и Маркус Рилл будет сражаться как загнанная в угол крыса, лишь бы избежать банкротства и тюрьмы.

Вирджинии так и не удалось поговорить с герцогом наедине. Иногда, проходя по замку, она мельком видела его в окружении родственников или отдающим приказания слугам, но временами ей казалось, что он забыл о самом ее существовании. Она понимала, что, наверное, ей следует уехать — безусловно, это был бы правильный и тактичный поступок. Но она также знала, что ничто, за исключением приказания самого герцога, не заставит ее покинуть замок до тех пор, пока она не удостоверится, что жизнь его в безопасности. И кроме того, подумала Вирджиния, слегка усмехнувшись, не такая уж она важная особа. Мисс Маршбанкс — вполне подходящая для нее компания, чтобы сохранить приличие, а что касается леди Шелмадайн, то она находится на другой ступени социальной лестницы.

Осталось всего три дня, за которые Маркус Рилл должен сделать какой-то шаг или отказаться от попыток расправиться с герцогом. Вирджиния была уверена, что к этому времени они с леди Шелмадайн пустили в дело все таблетки. Поэтому им придется воспользоваться другим методом. Кроме того, может показаться странным, если оба — и герцогиня, и герцог — умрут от сердечного приступа один за другим.

Так что же может предпринять Маркус? Вирджиния хорошенько призадумалась. Он не посмеет стрелять в герцога. Само собой разумеется, его в таком случае обвинят в убийстве. Он мог бы попытаться утопить герцога, но вряд ли тот отправится на озеро плавать. Какое же оружие он выберет? Вирджиния вдруг почувствовала, как будто замок, с его слепыми окнами, затемненными комнатами и атмосферой смерти, душит ее. Она поняла, что должна выбраться из него на солнце. Она должна убежать от страха, который постоянно преследует ее, и попытаться спокойно все обдумать. В парке ее никто не увидит, решила она и вышла из комнаты, как была, даже не надев шляпку.

Идя по темному коридору, она с отчаянием и страхом представляла, что произойдет, когда все, кто приехал на похороны, покинут замок. Если бы только герцог тоже уехал. Если бы только она могла увезти его в Калифорнию, Виргинию или Техас — куда угодно, лишь бы подальше от злобных интриг. Эта мысль осенила ее, подобно лучу света, но она тут же поняла, что герцог никогда не убежит от опасности. Это не в его характере. И все же, если бы только ей удалось уговорить его!

Вирджиния дошла до лестницы и посмотрела вниз через перила на пустой мраморный холл. Там она увидела, как на фоне темной обшивки движется фигура женщины. Сначала Вирджиния подумала, что, должно быть, кто-то все-таки не пошел на похороны. Затем до нее дошло, что женщина, которая идет там внизу, одета в белое, а еще через секунду фигура исчезла. Вирджиния ухватилась за перила, почувствовав неожиданный приступ дурноты.

«Мне все показалось, — горячо убеждала она себя. — Это была просто игра света».

Она понимала, даже когда спорила и возражала сама себе, что ей повстречалась Белая Леди. Она была здесь — женщина в белом одеянии — она шла по холлу и вдруг пропала!

«Я придумала это! Просто плод моего воображения!»— шептала Вирджиния. Она уверяла себя, что призрак появился из-за герцогини, и в то же самое время сознавала, что такое объяснение неубедительно. Призрак появлялся перед смертью кого-нибудь из членов семьи, кто в действительности принадлежал к Риллам по крови. А герцогиня стала носить фамилию Рилл только после замужества!