– Паш, есть что перекусить? – обращаюсь я к другу, чувствуя, как начинает ныть желудок.

– Конечно, пойдем на кухню, – встает он. – Миш, идем с нами.

– Мне и здесь удобно, – даже не глядя на него, бормочет Миша, развалившийся на диване.

– Не бойся, он его не уронит без нас рядом, – шепчу я Паше, за руку тяня его за собой.

Он нехотя сдается и мы идем на кухню вдвоем. Я сажусь за стол, пока Паша ставит чайник и заглядывает в холодильник.

– Есть гречка с грудкой и остатки Мишиной пиццы, – говорит он мне.

– Давай гречку, – говорю я, так как с рождения Никиты стараюсь придерживаться правильного питания.

Паша быстро все разогревает и ставит передо мной, а себе готовит кофе и садится напротив. Я начинаю есть, раздумывая, как бы попросить его завтра посидеть с Ники именно вечером, а не днем, как обычно, не рассказывая о своем свидании. В итоге прихожу к выводу, что никак. Мы с Данилой были на связи всю эту неделю и договорились поужинать завтра, если у меня получится оставить с кем-нибудь ребенка на несколько часов.

– О чем ты так напряженно думаешь? – улыбается Паша, отхлебывая кофе.

– Хотела спросить, какие у тебя планы на завтрашний вечер, – издалека подступаю я, продолжая есть.

– Пока никаких. А что, есть предложения?

– Скорее просьба. Ты не мог бы посидеть с Никитой вечером?

– Конечно, – отвечает он, слегка напрягаясь. – А что, у тебя планы с педиатром?

– С Данилой, – поправляю его. – Да, у нас второе свидание. На этот раз без ребенка.

– Вот значит как, – хмыкает Паша как-то язвительно.

– Да, вот так.

– Второе свидание. И сколько тебя не будет? Может мне вообще его на ночь у себя оставить?

– Паша, – тяжело вздыхаю я, откладывая вилку. – Ты же сказал, что все в порядке. Почему теперь язвишь?

– Я не язвлю и все в порядке, – поджимает он губы.

– А вот и нет! Я тебя не первый день знаю, так что прекрасно вижу, когда ты недоволен. И когда это я оставляла у тебя Ники на ночь, учитывая, что он не отлипает от моей груди?

– Я просто не доверяю этому педиатру, вот и все. Тебе не кажется, что ты слишком спешишь?

– Хотя это и не твое дело, но я не собираюсь с ним спать, если ты это имеешь в виду! Я – не ты, меня интересуют отношения, а не интрижки на пару ночей!

– Хочешь сказать, после меня у тебя никого не было? – распаляется он, зля меня все больше, потому что я чувствую, словно оправдываюсь, чего я делать совершенно не должна. Не перед ним.

– Представь себе, не было! Хотя видит Бог, я заслужила немного ласки после того, как ко мне почти год никто не прикасался!

– Если что, я свободен и мне можно доверять, – раздается веселый голос Миши с порога и мы оба оборачиваемся к нему, одинаково злые и не настроенные оценить шутку. – Воу, только не надо убивать меня взглядом! Ваш ребенок начал вонять, иначе я не прервал бы столь интересный разговор. Почистите его, потому что я дядя, который играет, а не подтирает.

Встав из-за стола, я подхожу к нему и молча забрав малыша, иду менять ему подгузник, а братья остаются на кухне, о чем-то приглушенно разговаривая. Когда Никита снова чистенький, я начинаю складывать его вещи в сумку, чтобы уйти. Нет желания продолжать глупый спор с Пашей, пошел он!

– Что ты делаешь? – появляется он в гостиной.

– Собираюсь. Нам пора домой, – отвечаю холодно, не оборачиваясь к нему.

– Перестань, Серафима, – схватив за руку, останавливает меня Паша. – Извини меня. Я не так выразил свои мысли и мы снова поругались. Пойми, я не против того, чтобы у тебя была личная жизнь. Просто Данила действительно вызывает во мне подозрения. Я всего лишь хочу, чтобы ты была осторожна и сначала получше узнала его. И конечно, я завтра посижу с Никитой, даже сам заберу его от тебя, чтобы тебе не пришлось ехать сюда.

Вот ведь гад! Одного его мягкого тона достаточно, чтобы мой гнев остыл. А еще… Я в очередной раз нахожусь на грани слез от этой заботы, потому что понимаю – за ней не кроется ни капли ревности. Паша просто хороший человек, который волнуется за своих близких. Как волновался бы за сестру. И, хотя я говорю себе, что переболела и перестала надеяться, каждый раз понимаю, что ничего подобного. Ну почему так?!

– Хорошо, спасибо, – не глядя ему в глаза, пожимаю сильное предплечье. – Но нам и правда пора идти, завтра еще нанянчишься с сыном. Хочу успеть заехать в пекарню до закрытия.

– Точно не обиделась?

– Точно, – усмехаюсь сквозь наворачивающиеся на глаза слезы. – Просто гормоны играют, сам понимаешь.

– Понимаю, – неуверенно тянет он, но все же отпускает нас.

Я скомкано прощаюсь с Мишей и как можно быстрее ухожу, чтобы громко расплакаться в припаркованной машине.

– Ты ведь понимаешь, что женщинам нельзя заниматься сексом вот так сразу после родов? – спрашивает Миша после ухода Фимы, явно не желая опускать эту тему.