Шрифт:
Коль жив останусь в этот раз,
Обреюсь, постригусь.
Обет даю: Господь коль спас –
Я с ним и подружусь!
Но к кошкам чтоб… Да чтоб я к ним!!."
Упал Гулёна в пышный куст,
Остался жив, почти что не вредим,
Был рад до преизбытка чувств,
Был жизнью, как шальной волной,
Как хмелем, ошарашен,
И спуск с балкона скоростной
Ему уж был не страшен.
"Какая, слушай, чушь придёт в башку!
В ушах ли перезвоны?
Какую вешаешь лапшу,
Когда летишь с балкона?!." –
Так думал местный Казанова
На окна дам, поглядывая снова.
Жена по нраву.
Сказка.
Жили-были Ваня с Маней, ели кашу с молоком.
А когда была колбаска – праздник был на целый дом.
Словом, жили-были не тужили, было всё у них путём.
Даже завидно порой,
Что у Марьюшки с Иваном жизнь, как в сказке неземной.
Но однажды, так уж вышло,
Повернулась жизнь к ним дышлом –
Над землёй и над страной
Вихрь пронёсся чумовой.
Всем досталось в этом вихре,
В том числе Ивану с Марьей довелось побыть в том лихе.
У соседей, у знакомых, у родных и прочих-прочих…
От тоски и заморочек:
Кто-то спился, разженился,
Обнищал и разорился;
Кто-то вдруг обогатился
И стал тёртым калачом,
Ну, а Маше и Ивану – всё как будто нипочём.
Удивляются соседи, удивляется родня,
Между них недоуменье:
"Просто люди так умеют
Показать порой себя…"
"Просто им не довелось
Пережить, что нам пришлось!.."
Ведь свои – обида, горе
Выше крыш, затмят и горы.
Шёл Иван однажды с рынка,
Окорок в авоське нёс,
Что синее синей синьки, –
Что в сосульку перемёрз.
Тут он видит: мать честная! –
Баба чуть ли не нагая,
Кость какую-то глодает,
И худая, как скелет.
"Ах ты! – думает мужик, –
Что покупкой дорожить?
Дай-ка я вот этой бабе, да и сделаю презент!
Хоть петух нам тоже нужен,
Пусть себе сготовит ужин".
Так и сделал, подарил.
Тут растрогалась та баба, и Ивану говорит:
"Мне тебе ответить нечем,
Вот, возьми моё колечко!"
Взял Иван её колечко…
Да сронил случайно в речку,
Проходя её по дамбе.
Закручинился тут Ваня – память всё-таки по бабе…
Вот по дамбе проезжает на машине – просто страх! –
Из соседей бывших нищих, нынче – важный олигарх.
"Что, Иван, сидишь, не весел?
Что ты голову повесил?"
Тут Иван и рассказал,
Чтo на чтo он поменял.
"На кольцо сменял ты "бушку" 1 !
Ох, и влип же ты, Ванюшка.
Не завидую я, малый:
Марья голову сорвёт,
Или в Африку пошлёт,
К этим, как их, каннибалам!"
"Плохо знаете вы Машу.
С Машей я вопрос улажу.
Жалко памятную вещь, что я в речке утопил, –
1
– бушка – американский куриный окорок.
От души подарок был".
"Нет, Ивашка, за такое,
Не сносить тебе побоев, –
Скалкой Маша, утюжком гладить будет лежа, стоя,
День покажется темней
Самых тёмных из ночей".
"Я свою Марусю знаю,
Утюги там, или скалки и в уме не допускаю".
Олигарх, смеясь, не веря,
Говорит: "Давай, проверим?
Если Марья забранится,
И дебилом обзовёт, –
Будешь ты тогда трудиться
На меня бесплатно год!"
"Ну, а если?.." "Ну а если? – будет всё наоборот.
Вот тебе моя машина и квартальный оборот!"
Что ж, на том и порешили,
К дому Вани поспешили
На соседовой машине.
И шофёр, два секьюрити –
Стали судьями в той свите.
"Что купил, Ванюш, на рынке?" –
Ваню спрашивает жинка.
"Да, купил я петуха,
Синего, как в море льдинка.
Видно, плыл издалека".
"Мы его сейчас отпарим,
И бульон с него наварим".
"Не донёс, Марусь, я птицу.
Поменял, взял, на колечко.