Чтоб хоть на день, да хоть на час был счастлив?"

Никто не знает.

И за хозяина страдают.

Однажды доложили олигарху; дескать, есть!

Ни где-нибудь за тридевять земель, а здесь.

"Да пьяница, поди? Нашёл чем похмелиться,

Вот потому и веселится!"

"Да нет же, господин!

Вполне приличный гражданин".

Поехал убедиться сам на двух машинах:

Какие могут быть для счастия причины?

Счастливый человек под яблонькой сидит

Среди своих трёх соток,

Из досок строит что-то.

При этом напевает, соловьём свистит.

"Чему ж ты радуешься, человече?" –

Спросил его болезный.

"Да вот, смотри, я сколотил скворечник!

И мне и для скворцов полезный.

На днях построил конуру –

Мне и Палкану по нутру.

Вон, грядки прополол, картошку подокучил,

С деревьев порченные срезал сучья.

Прожил день с пользой если, –

Какие будет песни?

Об чём же мне тужить?

Мне – интересно жить".

***

Морали нет. Зачем она счастливцу?

А вот болезному, пожалуй, пригодится.

Немало кто над златом чахли,

А радость жизни так и не познали.

Рыбак и Мудрец.

Притча.

Однажды в лодке плыли двое из спасённых душ:

Рыбак и с ним учёный муж.

Когда унялся шторм, и пассажиры, –

Пришла пора поговорить – заговорили.

Мудрец спросил: "А рыбной ловли кроме,

Ты что ещё умеешь? Ты чему учился?"

Рыбак пожал плечами: "Плаваю при шторме.

Морскую знаю рыбу. Я нa море родился".

"Ну, это, брат, для жизни мало".

"По океанам и морям поплавал я немало.

Тонул не раз. Спасался от акул.

Немало я что в море почерпнул".

"Ну, это всё, житейской жизни сторона.

А для ума?.." "Да если б я не мог рыбачить,

Плавать в шторм, то с кем бы ты судачить

Мог в лодке у меня?

Кормил бы крабов где-нибудь на дне.

Ты средь своих мужей – учёный,

А для меня ты здесь – очередной спасённый".

Мудрец с ним согласился: "То – наука мне!

Профессор я в одном,

А дока он в другом.

Мне звёзды легче сосчитать,

Чем в шторме лодкой управлять.

Ему наоборот. Средь волн,

Ведёт он верно чёлн,

Используя свою науку, знанье, опыт и учёбу.

Попробуй, поменяй нас – утонем оба к чёрту!"

Нагломерация.

Басня.

На лес нежданно напустился Суховей.

Он осушил болота и истоки –

Не слышно их журчанья стало,

Конечно, всполошил зверей,

Не всех, но многих,

Естественно, их популяция упала.

Забеспокоились тут Водяные Крысы,

Поскольку водоём почти что высох,

Запасы стали истощаться быстро;

Бурундуки и Белки – поскольку пожелтел деревьев верх,

И мельче стал орех;

У Зайцев, у Енотов тоже появился страх,

Поскольку стали суше травы, лыко на кустах,

Обмена нет веществ,

И шубки износились, а у горностаев хвост облез.

Он также (Суховей) достал Пернатых,

Слетели птицы из родных гнездовий;

А в поисках счастливой доли

Согнал Парнокопытных с пастбищ и Рогатых.

Конец настал, казалось, всем:

На всех легла гора проблем.

Ан нет! Вот Волк идёт, икая

И сахарную косточку глодая:

"А я как ел, – поёт, – так и сегодня ем!"

Лиса смеётся: "Кризис, кризис! Что за шум!

Я как носила шубки, так ношу!"

***

Дефолт и Кризис, Девальвация:

Для многих – нищета, в стране – стагнация.

А для других своя проходит акция –

Нагломерация.

С ней богатеют вдвое-втрое раз,

Не из числа, конечно, нищих масс.

Печальник.

Басня.

В большом селе Сураново

Жил плакальщик один.

На вид в нём – ничего нет странного,

Почтенный гражданин.

Но стоит слово бранное где-то услыхать,

В тот день уж в рот