После чего отец и сын вышли в другую комнату, давая Наталье привести себя в порядок. Посланник Мекленбурга ждал предъявления невесты. Прибыл с Петром и сейчас сидел — пил кофе здесь же, в особняке, но в зале для приемов. И желал взглянуть на «красавицу заморскую».

— Отец, я хотел бы поговорить. — сказал сын, когда они вышли и расселись в ожидании Натальи Алексеевны.

— О чем? — поинтересовался Петр, жестом выпроваживая слуг.

— Обо всей этой историей с тетей. И мамой.

— А мама тут при чем?

— Театр налажен. Здание стоит. Актеры набраны. Управляющий трудится. И участие мамы в нем, равно как и тети теперь чисто символическое. Они, конечно, присматривают, но он живет своей жизнью. И более чем присмотра ничего не требуется. С газетой тоже самое. Она издается и приносит деньги. У меня есть еще кое-какие мысли по поводу ее развития, но это мелочи, которые можно будет решить по ходу дела. Журнал искусств с горем пополам вышел. Чаще чем раз в год вряд ли получится его издавать из-за нехватки материалов, поэтому особо то ни маме, ни тети занятий и не остается. И если с тетей ты нашел как ее занять, то мама…

— А что мама?

— Дурная голова рукам покоя не дает. Если ее не занять каким-то делом, что ей придется по нутру, она вновь станет пытаться из тебя веревки вить. Очень деятельная натура. А оно надо? Я вот не хочу, чтобы вы ругались и уж тем более как-то расходились.

— Не начинай. — буркнул Петр.

— Византийские традиции, которыми тут у нас все пропитано, в случае повторной твоей женитьбы и рождении еще одного мальчика уже от новой жены, поставят крест на моем будущем. Не отравят, так убьют. Али забыл, как Софья Палеолог извела старшего сына своего мужа?

— Это лишь предположение.

— Ты серьезно?

— Ладно, — отмахнулся царь. — Тебя в таких делах не переспросишь. Начитался на мою голову. Чем ты маму предлагаешь занять?

— Новые газеты и журналы. А также подготовки книги о России для европейцев. Чтобы представить нашу страну у них самим, не доверяясь всяким проходимцам. Ну и какие-нибудь мелочевки, вроде наборы открыток.

— Что сие?

— Небольшие гравюры на листах плотной бумаги. Возможно раскрашенные частично или полностью. А на оборотной стороне подпись, объясняющая что на открытке изображено. Портреты там лучших людей. Или виды городов. Или природа. Или еще чего. Можно много чего выдумать. И продавать их. Это должно быть простой и любопытной забавой, которая не только заявит о твоей державе там, но и денег принесет. Хотя и не уверен, что много.

— Хм… Занятно.

— Газету ту, что есть, можно оставить в уже сложившемся виде. Политические и хозяйственные новости, а также коммерческие объявления. Только расширить, вывести в масштаб всей России, а не только Москвы и округи. А вот новую сделать совсем другой. Публиковать там всякие интересные истории, курьезы, сплетни, шутки и так далее. Можно даже всякие игры на отгадывание слов.

— Это как?

— Форма с клеточками под буквы. И номера с вопросами, ответами на них будут слова, вписав которые в эти клеточки можно будет заполнить форму. Я потом покажу. Это довольно просто и увлекательно. А в следующем номере ответы на предыдущую форму и новая. Впрочем, игр можно подобных придумать не сложно.

— Это все из сна?

— Да. — кивнул Алексей не став отпираться. — Можно, кстати, даже разделить нашу нынешнюю газету. В ней оставить только новости политики, как российской, так и зарубежной. А в новой размещать только деловые, торговые и прочие подобные новости. Опять-таки — наши и зарубежные. Я даже название для нее занятное придумал — Царский комсомолец. — произнес Алексей, а у самого глаза засмеялись, выдавая то, что он шутит. Лицо, впрочем, осталось невозмутимым, отчего отец этого не понял. Он не любил смотреть сыну в глаза. Это мало кто любил.

— Комсомолец? Это что за невидаль? — поинтересовался царь.

— Ну… — завис Алексей, лихорадочно придумывая оправдание хоть сколь-либо правдоподобное. — Это каламбур — слово-загадка. Ком — сие усечение от коммерческий. Молец — это от слова молодец, то есть, удалец. Со — же просто связка, чтобы благозвучнее звучало. А вместе: толковый в делах коммерции купец али заводчик. Царский, само собой, а не абы какой.

— А поймут? — усмехнувшись, спросил царь. Ему такой каламбур пришелся по душе. — Мудрено очень.

— Так мы напишем. Под названием подпишем то, как сие расшифровывается. Прям в каждом номере и будем писать малым шрифтом. Вот. Можно еще подумать. Но пока, я думаю, трех газет за глаза хватит. «Известия» для политики, «Царский комсомолец» для коммерции и ну, я не знаю, пусть будет «Крокодил» для веселых и любопытных историй. Ну или его «Фитиль» назвать. Тут подумать нужно.

— А журналы?

— Тут я пока не знаю. Много всякого нужно делать. Но я не уверен, что мама справится. Разве что, если станет только присматривать, не сильно влезая. По итогам этого года, например, сельскохозяйственный журнал нужно будет делать. Научный какой-нибудь тоже. Точнее научно-популярный, чтобы рассказывал о сложных изысканиях простым и доходчивым языком. И многое другое. А некоторые так и вообще… — махнул рукой Алексей.