Шрифт:
– Что ты хотел? – прозвучало сухо и официально.
А хрен тебе! Скажу все, что считаю нужным – думал он. Состояние – будто пьяный, хреновое состояние. Смотрел на неё и говорил… в любви бы признаться, как она того заслуживает! Но не врать же? Не дура – поймет, а он и не сможет.
– Нуца, ты лучшая из жен… а может, и лучшая из женщин… Подожди! Дай мне сказать… пожалуйста. Я не знаю, что за хрень у меня случилась шестнадцать лет назад – не любовь… намного сильнее и страшнее – не дает жить нормально. И счастья я от неё не видел. Но ты заслуживаешь любви - самой большой и самой сильной. И если б я мог! Не должен был я тогда… или хотя бы предупредил тебя… Но тогда не было бы наших пацанов. Останься, пожалуйста… я уйду, сниму хату. Мальчишки не простят же мне! Они любят тебя и слушаются. Меня – вряд ли… я же, как приходящий. Не уезжай, пожалуйста…
– Я уже решила, - она не повернулась к нему, так и застыла у мойки. Говорил со спиной.
– Ты думаешь – это я сгоряча, что ли? Я годы решалась! Маленькие только и держали... Хочешь замолить… найди слова для сыновей, чтобы не считали, что мать их бросила, - тяжело роняла жена:
– Нас только двое у отца, у меня там есть... будет все. Кроме того, что нужно больше жизни. Но я как-то… понимаю тебя, наверное. И не собираюсь дохнуть там – не переживай. Может и полюблю… но что такое быть любимой, надеюсь, точно узнаю. Сделай, как прошу!
– Что? – уже упустил мысль Георгий.
– Поговори с детьми.
– Сделаю. Забери машину… я договорюсь, чтоб перегнали туда. Загружу твоими вещами. И деньги все верну – чуть позже, обещаю.
– Я не тебе их оставляю. И квартиру, и машину тоже. Мне… думать тошно об алиментах.
– Не дури ты! – с болью вырвалось у Георгия.
– Да я и не смогу ничего – крохи разве. Пока ещё устроюсь… Поговори с детьми, Георгий – это все, чего от тебя жду. Я забирать их буду на все лето, приезжать...
– Сделаю…
Утром был еще выходной – после командировки. И он не стал тянуть – попросил Нуцу пойти прогуляться. Посадил перед собой пацанов и просто рассказал все, как есть – с самой первой своей встречи с Машей. Оказалось, не так и трудно говорить правду.
– Она что – красивее, чем мама? – ревниво спросил Дато. Смотрел исподлобья… обижался. Даня молчал.
– Красота важна только на первый взгляд, сынок. К ней быстро привыкаешь и просто перестаешь замечать, если не любишь. Ваша мама красивее.
– А чего ты тогда…?
– А мозгом это не контролируется. Я понимаю, как лучше для всех нас и не могу… Притворился бы, но мама у нас умная – поймет. Да и не сумею я…
– А ты можешь показать её – эту Машу? – все-таки пытался постигнуть суть и причину любви Дато.
– Отвали, - открыл, наконец, рот Даня, - просто решай – тут будешь жить или с мамой поедешь?
– Я – с тобой, - сразу решил младший.
– Ну и молчи тогда – они сами разберутся. А мама приедет – скоро, вот увидишь, - улыбался старший.
– Да? Соскучится и приедет, - повеселел Дато.
– Только в гости, ребята, - уточнил Георгий, - я обидел её своей нелюбовью, не сможет она жить со мной. А вы к ней на лето...
– Ну – в гости. Часто. И мы к ней…
Потом Георгий звонил отцу в Питер. Рассказал тоже – все, как есть и в подробностях. Приступ мазохизма какой-то… но и не только.
– Батя, нужны деньги – займи, пожалуйста. Нуце нужно с собой…
– Сделаю, - сразу решил отец, - но безо всякой отдачи долга, даже не мути это… ты не сирота, в конце концов! Нужно было дожимать, добиваться, Гоша! Я твою мать такой осадой брал!
– Батя, она сразу четко обрисовала… это было однозначное - нет. Не нужно было другого делать – с Нуцей начинать.
– Маму коробило от некоторых высказываний, и я сорвался, как идиот, оставил тебя там… А Нуца, по большому счету - сокровище, Гоша… Знаешь, чем определяется отношение к невестке? Тем, как она относится к сыну и внукам. Остальное - мелочи. И ты... когда любишь - прощаешь многое... да не замечаешь просто!
– Спасибо, бать. А деньги я потом отдам, - отбился Георгий.
Наверное, это было уже слишком на один день… Нужно было отоспаться, хотя бы со снотворным. Даже в поезде не спалось, хотя никто не мешал – ехал один, в СВ. Чтобы не нахватать заразы…
Засыпал и думал, что странно это – раньше говорил «папа», когда был маленьким и в школе еще… Потом стало стремно. Начал «батять»… Отец был не против, но он же и маму - не мамой звал, а мамулей… странно. Почему так?
Глава 14
Способы приведения в сознание в наших мирах не особо отличались и один из них – вода. И по морде еще можно… ну хоть не со всей дури. Медленно вытирая лицо и приходя в себя, я слушала, что говорил мне Дешам: