Рауль благодарно отвесил толпе прощальный поклон и, прикрыв входную дверь, задвинул тяжелый засов. С улыбкой повернулся ко мне и вежливо поинтересовался:

– Наверное, вы ужасно устали, виконтесса?

Не дождёшься!

А я расту – рассуждала я… виконтесса - звучит гордо. Он, конечно, может сейчас проводить меня до спальни, пойти и напиться в хлам. Это было бы логично и даже правильно. Наверное, лучший из вариантов. А может просидеть тут всю ночь и думать… думать - что натворил, во что ввязался? Потянет ли, сможет, стоило оно того? И как утром смотреть мне в глаза? Оно ж никуда не делось? Просто держится пока – пытается, во всяком случае.

– Муж мой… - расправила я складочки на свадебном платье, - у меня к вам деловое предложение. Готовы ли вы его выслушать?

– Безусловно, мадам, - насторожился он.

– Тогда встречаемся здесь же… - обвела я взглядом мрачноватый зал, - но прежде разожгите огонь в камине – буду бесконечно благодарна. Всегда мечтала. Дю Белли всеми силами экономили на отоплении, а когда я поняла, что могу его требовать, уже наступила весна. Так и просидела всю зиму у кухонного очага.

– Это все, чего вы желаете, Маритт?

– И не надейтесь, Рауль. Нет. Переоденемся в удобную домашнюю одежду, я возьму плед, а вы… смотрите сами – разговор будет долгим. Очень. И вымойте, пожалуйста, руки. У меня, как медика, будут к вам небольшие и несложные требования. Чистые руки – одно из них.

– Вы интригуете и даже пугаете меня, виконтесса, - хмыкнул он. И я довольно заулыбалась:

– Можно проще - Мари. Это для самых близких, так называл меня Дешам, - уходила я в отведенную для меня комнату, - первая или вторая от лестницы?!

– Ваша – вторая, - улыбался мне в спину муж.

Когда, уже переодевшись, я спускалась обратно, он встал и встречал меня у лестницы чтобы проводить к креслу. Это было с ума сойти как приятно! И любопытно - так будет всегда? Или это, как с дверцей автомобиля - просто период такой, пока еще обязывающий?

Мы сидели в креслах у разгоревшегося уже огня с бокалами Пино в руках. Перед этим я хорошо поела и решила, что совсем грамулька не навредит, а нервы успокоит.

– Рауль, - коротко помолясь про себя, начала я: - Вы видели, как стирают бельё в корыте? Все эти мыльные пузыри?

– И не только видел – самому приходилось… К чему это вы, Мари? – не понял мужчина.

– Наш мир, он не единственный. Есть много миров, которые теснятся так же, как мыльные пузыри – друг возле друга. Но это пока не доказано, просто предположение. А вот что я могу утверждать со всей ответственностью, так это то, что человек - его душа и сознание не исчезают, умирая. Рая и Ада нет, есть другой мир, попадая в который мы сами создаём себе в нем Рай или Ад… Сейчас у вас есть возражения, вопросы? – уточнила я на всякий случай.

– Прежде я выслушаю вас, - коротко ответил он.

– Спасибо… - молилась я опять, чтобы у него оказалось сильное и здоровое сердце, - вы оказали мне величайшее доверие, муж мой, поверив свою тайну. Но моя тайна страшнее, Рауль, и я не должна была откладывать этот разговор на «после свадьбы». Но мне и тогда было страшно… и сейчас я не знаю – как вы отреагируете? В общем… Маритт дю Белли умерла. В её теле сейчас душа другой женщины… Меня зовут Мария Рохлина, мне тридцать семь лет, и я русская. Те знания, о которых писал вам Дешам, будут доступны человечеству лет так через… около трехсот. Там я была медиком, ассистентом хирурга и умерла… А очнулась в теле молоденькой девочки. И еще что очень важно – там я была бесплодна, поэтому так хорошо вас понимаю.

– Это всё - правда? – глухо раздалось в полумраке комнаты после долгого молчания.

Я боялась смотреть на него. Не отрываясь, смотрела на огонь.

– Смысл мне – наговаривать на себя? Правда, конечно… - голос дрогнул, и я тоже надолго замолчала. Нужно было успокоиться и мне, и ему. И мы никуда не спешили.

– Кто отец ребенка? – допрашивал меня со временем виконт.

– Понятия не имею, - врала я с чистой совестью. Дуэлей еще не хватало.

– Я не спала тогда трое суток и провалилась в сон, как в яму. Получилось так, что меня на одну ночь, временно поселили в домик, куда раньше привозили девиц солдатам. Часовой то ли отлучился, то ли подчинился приказу офицера, что скорее всего. Думала – сон. Это всё меняет?

– Всё поменялось, когда я решился жить дальше - с вами, Мари. Бежать было противно, женитьба невозможна... – отпил он из бокала. И я тоже лизнула, потому что – нервы.

– У меня есть теория, - нервно хихикнула я, - Бог есть, конечно. Ну и вот - в позапрошлой жизни я, наверное, была многодетной матерью. И эта шайка... человек десять – не меньше, меня порядком достала. Я и взмолилась об отдыхе. Вот и получила его в прошлой жизни. Осознала, пережила, выстрадала и вот теперь – помилование. Я рада этому ребенку…