— У него была семья? — вдруг спросила я.

— У Самаэля? У него остался сын, но никто не знает его настоящего имени и как он выглядит. Самаэль всю жизнь скрывал его. Отдал его своим дальним родственникам на воспитание, видимо осознавал риски, на которые шел, чтобы снять печать.

— Каким он был? Расскажи больше о Самаэле, пожалуйста.

— Я слышал о нем немного. Многие демоны почитали его, но были и те, кто его ненавидел и боялся. Он не знал пощады и жалости. Крайне неприятная личность, особенно по отношению к женщинам…Ему доставляло огромное удовольствие заставлять их страдать и ползать перед ним на коленях. Говорят, что тому причина его мать, которая все детство над ним издевалась и унижала его.

— Это ужасно.…Разве может мать поступить так со своим ребенком?

— Может, Агата. Даже среди людей такое не редкость, что уж говорить про демонов. Родители из них и правда, ужасные.

— А ты… — я взглянула в бездонную темноту его глаз. — Ты не можешь иметь детей?

— Чисто теоритически могу. А почему ты спрашиваешь? — серьезно посмотрел он.

— Просто…

— Хочешь проверить? — ухмыльнулся падший.

— Что? Нет… — густо покраснела я.

— Не перестаю тебе удивляться. Я еще никогда не видел таких душ, как ты, дорогая Агата. Ты единственная на моей памяти, кто краснеет и смущается при таких разговорах, — тепло разливалось по его лицу и касалось уголков губ, мягко приподнимая их.

— У меня не может быть детей. Ты же знаешь. Для этого у меня есть человеческая жизнь и перерождения, в которых другие души могут стать моими детьми, и для которых я могу быть ребенком.

— Как забавно, что ты не можешь иметь детей тут, а я не могу иметь детей на Земле, потому что не могу туда попасть. Выходит, если бы мы этого оба захотели — были бы обречены.

— Дети — последнее, о чем я сейчас думаю, — слегка улыбнулась я.

— Ты спокойна. Голос замолчал? — спросил падший.

— Да, сейчас я его не слышу.

— Тогда идем, покажем тебе волшебство? — он приобнял меня за талию, чтобы не касаться болезненных рук.

Мы подошли к очередной закрытой двери, за которой открывался невероятно живописный вид. Это был кусочек обрыва, густо покрытый ветвистыми кустарниками и лесными цветами, источавшими тонкий, чудесный аромат поздней весны. У самого края обрыва кучками располагались пушистые как вата облака, между которых виднелась пропасть ведущая прямо на землю. Ангелы с высоты птичьего полёта могли наблюдать за землёй, как меняются сезоны года, или как день сменяется ночью, а мир людей начинает светиться огнями уличных фонарей и вывесок ночного города. Не смотря на красоту этого места, нельзя не отметить его опасность. Если ангел упадёт с небес, он неминуемо погибнет, растворится в воздухе по пути на землю. Поэтому это место чаще всего заперто и доступ к нему имеют лишь немногие.

Повелитель протянул нам небольшую склянку с готовой благодатью. Это было множество мелких блестящих частичек, которые переливались и мерцали красотой всех известных людям кристаллов. Склянку взял Азарий, так как моими руками не то чтобы взять ничего не получилось, а любое прикосновение причинило бы адскую боль. Я держала их просто в воздухе, немного приподняв перед собой. Если бы мне не было так больно, я бы обязательно посмеялась над своим внешним видом.

Азарий снял колпачок лёгким движением пальцев и стал медленно выпускать россыпь волшебных блёсточек над землёй. Они звенели и побрякивали в воздухе, разносясь по всему периметру, и улетая дальше вместе попутным ветром.

— Мы сделали большое дело, дети мои. Дальше люди сами будут решать, что им делать с этим даром. А мы лишь будем надеяться на их благоразумие и любовь в их сердцах, — сказал Повелитель, по отцовски похлопав падшего по плечу и покинув это прекрасное место.

— Агата, подойди, пожалуйста, — попросил Азарий.

Я подошла, и он аккуратно усадил меня рядом с собой на самый край обрыва.

— Тебе не страшно? — спросила я, посмотрев вниз.

— Нет. А тебе?

— Тоже. Скорее наоборот, это выглядит заманчиво. Как один из выходов из моей ситуации…

— И ты готова пойти по самому простому пути? Не думал, что ты такая безвольная и слабая.

— Я… я уже не знаю, какая я. Будто со светом я потеряла важную часть себя. Я устала бороться, Азарий.

— Понимаю. Но я не позволю тебе совершить самую большую ошибку в твоей жизни. Я слишком сильно… — он осёкся на последней фразе, явно взболтав лишнего.

— Ты слишком сильно что? — невинно спросила я, пытаясь поймать его бегающий взгляд.

— Ты самое сильное, что случалось со мной. Каждая моя клеточка горит от чудного аромата твоих волос, а сердце так сильно стучит, что вот-вот выпрыгнет из груди прямо тебе в руки. Я понимаю, что мы с тобой разные и наше совместное будущее, скорее всего не возможно, но я все равно хочу попробовать.

— Ты ведь не останешься в светлом мире? — с печалью в голосе спросила я.

— Я не могу здесь остаться, — сказал Азарий, нежно поглаживая меня по щеке.

Я прикрыла глаза, пытаясь насладиться его прикосновениями, но боль от осознания всей трагичности этой ситуации встала комом в горле.

— А как же я… Что делать мне? Без тебя…

— У меня в планах забрать тебя с собой. Если, конечно, ты не против, — сверкнул темными глазами он.

— Я хочу с тобой, — уткнулась в его грудь я. — А еще хочу крепко-крепко обнять тебя, покусать и вместе уснуть.