Прикусываю губу, дабы не разреветься прилюдно, и крепко зажмуриваюсь. Мысленно считаю до пяти.

Один.

Два.

Три…

Но досчитать не успеваю. Глеб вмешивается со своим уставом даже в мои мысли.

— Застегнись. — Раздаётся тихий бас над ухом. И в следующую секунду мою спортивную кофту бесцеремонно хватают за «собачку» и застёгивают чуть ли не до самой шеи. — Дыши, — приказным тоном продолжает вещать этот… этот козёл! — Слишком поэтично — помирать в восемнадцать.

Именно в этот момент решает появиться физрук. Он оглашает спортзал спасительным свистом, а затем командует присутствующим студентам построиться, буквально отгораживая меня от пристального внимания сокурсников, которые стали свидетелями неприглядной сцены.

И временно от Соколовского, бросившего на меня предупреждающий взгляд янтарных глаз, не обещающий ничего хорошего, прежде чем лёгкой трусцой удалиться обратно на свою сторону спортзала.

Неделя выдалась тяжёлой.

Адаптация к новому коллективу и учебному распорядку дня вкупе с постоянными придирками и издёвками Соколовского вымотали не на шутку. И это только начало семестра. Страшно представить, что будет дальше…

Пары закончились час назад. Я сижу в библиотеке университета и лениво листаю книгу по вышмату. Завтра пятница. Разумов ждёт свой доклад. Я почти закончила его, осталось доработать детали.

Естественно, Глеб мне не помогал. Не царское это дело. Но я даже была рада такому исходу. Конечно, делать всё в одиночку было сложно, учитывая, что вышмат для меня подобен иностранному языку, но работать с Соколовским в паре — страшно и непродуктивно. Лучше уж сама.

Скину ему готовый доклад файлом в одну из социальных сетей, и пусть сам решает, будет готовиться или нет. Это его дело. Так или иначе, я ни в коем случае не стану искать с ним личной встречи. Перебьётся.

Или он на это и надеется? Считает, что я струшу перед Виктором Сергеевичем и побегу искать его ненаглядное величество? Что буду умолять подготовиться вместе?

Ещё чего! Разбежалась! Пусть и думать забудет. Может, в старшей школе я бы именно так и поступила, но не теперь.

Раздражённо фыркаю вслух и захлопываю книгу по вышмату. Падающие через окно солнечные лучи освещают то, как от книги вверх взметнулись частички пыли. В воздухе стал сильнее чувствоваться ветхий запах. Учебник явно не новый и явно не первой свежести, зато верно послужил таким же прилежным студентам, как я.

Ладно, пора собираться домой. Вечереет, а мне еще целый час пилить на общественном транспорте.

Быстро чиркнув последние наброски в черновик, убираю тетрадь в сумку. Застёгиваю её и перекидываю лямку через плечо, чтобы было удобнее нести. Мимолётным взглядом прохожусь по ещё нескольким студентам, которые, как и я вынуждены были искать дополнительную информацию для отработок после пар. Их всего трое: две девушки и парень. Не так много. Из-за этого испытываю небольшое чувство несправедливости.

Почему именно мне в самом начале семестра уже приходится отрабатывать? Я вообще-то ничего не сделала!

Но поди докажи это Разумову, которому всё до фени. Делай доклад и точка. Кто прав, а кто виноват — разбирайтесь сами. Тотальная несправедливость!

Я не успеваю выйти из библиотеки. Я даже не успеваю дойти до стойки, за которой стоит библиотекарь — строгая, седая женщина с очками на крючковатом носу. Внутри меня всё леденеет, когда я вижу Соколовского на своём пути. Он стоит прямо в проходе между высоких полок и что-то ищет.

В проходе, который является единственным выходом из библиотеки.

Глеб нетипично хмур и задумчив, о чём свидетельствует глубокая морщинка между бровями. Его пальцы перебирают корешки книг на полке один за другим, и, кажется, что он действительно увлечён этим занятием. И, если бы не знакомое сосущее ощущение под ложечкой, я бы даже поверила в эту красивую, но дешёвую игру одного актёра.

Парень ещё не видит меня. Или же просто делает вид — пока не ясно. Но я решаю не испытывать судьбу и стараюсь слиться с книжными рядами. Мой план прост — быстро обойти его со спины, надеясь, что Глеб в кой-то веки взялся за мозги и пришёл сюда учиться.

На цыпочках, крепко сжимая от волнения лямку правой рукой, я двигаюсь вперёд. Мой взгляд пристально следит за Соколовским, улавливая малейшие изменения в его положении. И, когда парень собирается повернуться в мою сторону, я со скоростью звука шмыгаю вперед, намереваясь ускользнуть незамеченной.

Но не тут-то было.

Одним отточенным, резким движением Глеб выставляет назад свою длинную лапищу с зажатой книгой в ней, преграждая мне путь.

— Куда собралась, дорогуша? — Раздаётся глухой шёпот, и парень на пятках разворачивается ко мне и подходит чуть ближе, пряча от всевидящего взора библиотекарши.