— Твою ж мать! Что ты творишь?! Вряд ли кто-то другой смог бы устоять перед таким видом, так что я не виновата!

— Правда? — хмыкнул голос. Донельзя шокированная девушка даже не сразу заметила, что тело вновь начало ей подчиняться.

Когда она это, наконец, поняла, девушка предприняла отчаянную попытку сбежать. Однако, поскольку координация её движений всё ещё была нарушена, её колени подкосились, и она упала… прямо на Кирилла…

В этот момент она почувствовала себя героиней какой-то второсортной мыльной оперы!

Такое просто не могло произойти в реальности!

Сердце Яны готово было выпрыгнуть из груди.

"Только не просыпайся!" — взмолилась она, в то время, как её внезапно ставшие непослушными руки ощупывали мускулистую грудь!

"Нужно бежать!" — убеждала она себя, по-прежнему продолжая лежать.

Когда, взяв себя в руки, девушка, оттолкнувшись руками от притягивающей взгляд груди, наконец, поднялась, крепкая рука с силой обхватила её талию.

В мгновение ока она вернулась в недавнее положение. Упав на грудь мужчины, Яна ударилась лбом о его подбородок.

В следующее мгновение по телу пробежал табун мурашек — она почувствовала, как её лба легко коснулись мягкие губы. Она даже не поняла, был ли это поцелуй или случайное касание.

— И снова здравствуйте, госпожа Линёва, — прозвучал рядом с её ухом низкий, с едва заметными рычащими нотками голос, от которого по телу снова побежали мурашки.

Это легкое прикосновение стало для Яны последней каплей.

Возможно, она слишком долго была гонщицей. На протяжении многих лет её окружали исключительно машины и мужчины. Она настолько к ним привыкла, что практически перестала испытывать к ним влечение. По большей части, она относилась к мужчинам, которые её окружали, как к друзьям.

К примеру, Алекса она никогда не представляла в роли своего парня. Даже Андрей Садовский для неё был всего лишь объектом восхищения — кумиром, на которого она равнялась.

В прошлом Вадим часто жаловался, что она недостаточно романтична и совсем не женственна.

За свою жизнь она встречала множество красивых парней, но впервые попался мужчина, заставивший её холодное, словно кусок льда сердце, затрепетать. Она чувствовала себя девочкой-подростком, подверженным гормональным всплескам.

В сонных глазах мужчины отражалось её покрасневшее лицо. Он находился к ней так близко, что она чувствовала его дыхание. Несколько попыток подняться только сильнее обнажили его грудь, и ее пальцы сейчас касались его тёплой, источающей головокружительный аромат кожи…

Этот запах… почему он казался ей таким знакомым? Таким близким… словно она знала этого человека очень давно…

Некоторое время Яна пребывала в каком-то странном оцепенении. Придя в себя, внезапно осознала, что все еще лежит на груди мужчины.

Кирилл терпеливо ждал, мягко поддерживая её за талию. Его пальцы поглаживали её поясницу, словно он успокаивал испуганного котёнка…

От этих лёгких прикосновений по телу Яны время от времени словно пробегал ток. В какой-то момент девушке даже захотелось довериться этому мужчине…

Яна торопливо замотала головой, пытаясь привести себя в чувства. С силой оттолкнувшись от его груди, она скатилась на пол, больно ударившись локтем.

Затем поспешно поднялась на ноги.

Понуро опустив голову, тихо пробормотала:

— Господин Садовский, прошу прощения за сегодняшний инцидент… — сколько бы она не думала, в голову не приходило ни одно более-менее правдоподобное оправдание.

Разум Яны заметался в поисках приемлемого выхода…

— Произошедшее… во всем этом виноват…. Это все из-за Никиты! Он… попросил меня сюда прийти! Сказал, что будет ждать меня здесь и… дал пароль!

Яна, пытаясь оправдаться, придумывала одну ложь за другой.

— Потом… я споткнулась и упала… на вас… Это все случайность… Прошу прощения, что нарушила ваш отдых!

Медленно сев, Кирилл игриво приподнял бровь:

— Да это уже прогресс.

— А? — не поняла Яна. — Вы о чем?

— Ты научилась выстраивать логические связи, — ухмыльнулся мужчина.

Яна опустила глаза, понимая, что он не поверил ни единому её слову.

Да что ж такое: лжешь — не верят, говоришь правду — тоже не верят!

Она не знала, что еще можно придумать…

Теперь, чтобы не прослыть извращенкой или кем-то еще похуже, у нее был только один выход — изобразить влюблённость!