– Ох, я буду держаться за тебя двумя руками,- прошептала Милли, поняв, что воцарившаяся вокруг них прохлада целиком и полностью заслуга Хестер.

– Волка это воздействие терпеть не может,- с ноткой печали проговорила леди Аргеланд. – Полагаю, это память о том, как ее создавали. Иногда мне кажется, что такие химерологические вмешательства слишком жестоки.

– Значит, их просто нужно улучшить, чтобы животные не страдали. Ведь волка стала умней, она дольше проживет и не будет мучиться перед смертью, ведь старость у таких как она не наступает, верно?

– Верно,- кивнула повеселевшая Хестер.

– Займите подобающие места и не смейте уходить,- приказал помощник распорядительницы и кивнул подругам на распахнутые двустворчатые двери,- вперед!

Едва лишь увидев лужайку, леди Аргеланд поперхнулась смешком:

– Смотри, никто ничего не знает, никому ничего не сказали, но будущую Императрицу уже все опознали.

– Надеюсь, мы не собираемся участвовать в этом?

– Нет конечно,- фыркнула леди Аргеланд,- я нищая, а ты не аристо, мы посмотрим издалека и, когда закончится отбор, будем изредка вспоминать. Нам не суждено вращаться в тех же кругах, это, к счастью или к несчастью, непреложный факт.

– А посмотреть есть на что,- кивнула Милли.

К сожалению, рассмотреть лицо леди Авинской не представлялось возможным, подруги вновь видели ее лишь со спины. Но зато можно рассмотреть резную спинку кресла, переливающийся всеми цветами радуги климатический щит и целую группку юных леди, что щебетали вокруг будущей Императрицы. Одна держала кувшин с лимонадом, вторая читала вслух сонет, у третьей в руках корзинка с рукоделием… Четвертую, пятую и шестую рассмотреть не представлялось возможным, но они тоже прибыли не с пустыми руками.

Подруги отошли как можно дальше от основной части леди и, встав рядышком, принялись всматриваться в пустую подъездную аллею.

– Это так глупо,- вздохнула Милли.

– Это, скорее, нелепо,- поправила ее Хестер. – Но, как мне известно, это приказ храма.

– Видимо, Верховный Жрец крепко сердит на Императора за этот отбор,- хихикнула Милида.

– Видимо,- согласилась Хестер. – Видимо.

А первая за этот день невеста появилась лишь спустя два часа…

– Смотри,- прошипела Милли,- завидно-то как!

Хестер, удивившись, внимательнее всмотрелась в молодую женщину, что шла пешком, а коня вела в поводу.

– Не понимаю,- призналась леди Аргеланд.

– Ты так же прибыла,- вздохнула Милида,- равнодушно, спокойно, без глупых попыток выделиться. Хотя для некоторых волка стала открытием, но, в целом, ничего запредельного.

– А ты?

– А меня один из отцовых возчиков доставил, на сундуках,- Милли тяжело вздохнула,- сгрузил их и уехал. Сундуки потом императоровы слуги забрали. А я думала только о том, что вся перепозорилась. Что, в общем-то, обыденно. Потом еще и ни в одной из комнат прижиться не удалось.

– Почему не удалось? Удалось,- мягко напомнила Хестер, и добавила, - когда встреча невест закончится, меня не жди, иди сразу в комнату.

– На ужин,- поправила подругу Милли.
– А что?

– Я буду ловить своего свидетеля чести,- усмехнулась леди Аргеланд.
– На сколько мне известно, он владеет даром ветренного портала, поэтому, сама понимаешь, цепляться нужно будет качественно.

– Ветренного портала?
– повторила Милида, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить и, вспомнив, вскрикнула,- с ума сошла?!

– Ничуть,- усмехнулась Хестер,- я знаю, что делаю.

– А-а-а!

Дикий визг разорвал сонную тишину.

– Это помощник распорядительницы?
– оторопела Милли.

– Горе мне горе,- стонал помощник,- беду накликал я своими молитвами! Ваше Императорское Величество, простите слугу своего неразумного, неудачливого! Виновен-виновен-виновен!

Едва ли не заливаясь слезами, мужчина пал на колени и бил поклоны в сторону террасы, с которой на него взирал ошеломленный Император.

– Остановись, Грегуар,- змеей зашипела виконтесса Эстальди.

– Не могу, вина моя огромна и нет мне прощения! Ап.

Император за считанные секунды оказался прямо перед помощником распорядительницы. Судя по мрачному лицу Даррена Элеарского, он был крайне недоволен выходкой Грегуара.

– За что ты просишь прощения?
– ровный, спокойный голос Император несся над парком так, будто его усилили чарами.

– Я осмелился увидеть истинную в лице вашей невесты, мой Император! Простите мне мою неудачливость, простите!