Наконец, он решился и однажды после лекции попросил ее задержаться, якобы, для того, чтобы посмотреть ее записи. Он извинился за то, как вел себя на балу в их первую встречу, это было непросто, последний раз просил прощения, еще, будучи, подростком. Оливия некоторое время всматривалась в глаза, видимо, боясь поверить в его искренность, а потом отстраненно произнесла: «Я принимаю Ваши извинения, граф», и ушла. Торин был в смятении, нет, он не жалел о том, что извинился, но его надежды на то, что после этого станет легче, не оправдались. Мучительная тоска по-прежнему снедала его.

Торин вновь стал посещать балы, но Оливия там не появлялась, он постоянно видел Сибиллу, ее родных дочерей, наблюдал за герцогиней, но кресло рядом с ней пустовало.

С очередного бала Торин ушел не один, вдова Нелли Додсон с готовностью ответила на его недвусмысленное предложение провести оставшуюся часть вечера вдвоем, они уединились в личных апартаментах Торина во дворце, которые он занимал с незапамятных времен. Когда-то между ним и леди Додсон была короткая ни к чему не обязывающая интрижка, они легко расстались без каких-либо притязаний, что еще раз доказывало, как не права Оливия, обвиняя его в том, что он бросал женщин. Торин тихо выругался, мысли об Оливии сейчас были совершенно не уместны. Ему требовалось женское внимание вполне определенного характера, чтобы забыться, и вдова окружила его этим вниманием со всей своей страстью, граф постарался не остаться в долгу. Когда леди Додсон покинула его покои, Торин, нахмурившись, пытался понять, почему же он так и не смог расслабиться, почувствовать легкость и удовлетворение, напротив, было стойкое ощущение, что вдове чего-то не доставало. Ведь, целуя Нелли, он не хотел видеть ее лица и упорно гасил светильники, до которых мог дотянуться. Она еще посмеялась над ним, освобождаясь от одежды: «Вы стали таким стеснительным, граф?». Он уже открыл дверь и собрался выходить из комнаты, когда с ужасом понял, что его напрягало: леди Додсон совсем была не похожа на Оливию, у нее была идеально ровная кожа! Торин ногой захлопнул дверь и со злостью ударил по ней кулаком, метнулся к столу, схватил какой-то предмет и с силой запустил им в многострадальную дверь. Обхватив голову руками, он застонал в голос, это было похоже на паранойю! Он, видите ли, не испытал наслаждения с женщиной, потому что у той не было на коже прыщей?! «Она меня точно сведет с ума! Надо срочно что-то делать!» - в панике думал граф, пока метался по гостиной, расшвыривая предметы мебели, попадавшиеся ему на пути. Ведь он же использовал самый надежный способ – вступил в интимную связь с женщиной, чтобы выбросить из головы Оливию! И не помогло! Остановившись и тяжело дыша, налил себе бокал вина, залпом выпил его, затем рухнул в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.

«Надо с ней поговорить, просто поговорить, - в смятении думал Торин. – И тогда подтвердится, что она точно такая же, как и другие женщины, вполне обыкновенная заурядная особа. А по-другому и быть не может! Мой интерес к ней пропадет, он исчезнет вместе с загадочностью и неповторимостью, которыми я сам же ее и наделил!».

Манеж был переполнен. Все места были заняты, зрители даже толпились в проходах. Я поискала своих знакомых, и в королевской ложе увидела герцогиню, обрадовавшись, радостно помахала ей рукой, она снисходительно улыбнулась и едва заметно кивнула головой. Затем нашла Челису и Адену и также взмахом руки поприветствовала их, смущаясь, они ответили, робко подняв руки под удивленные взгляды своих родных. Обводя глазами зрительный зал, наткнулась на сокурсника, который, встретившись со мною взглядом, неожиданно склонил голову в знак приветствия, я улыбнулась и, не удержавшись, помахала ему рукой. Он широко улыбнулся и тоже поднял руку. Мачеха с сестрами изумленно смотрели на меня, ведь до сегодняшнего вечера ничего подобного я себе не позволяла, да и с чего бы? Приятелей и знакомых у меня попросту не было. Когда король занял место в своей ложе, на арену вышел ведущий, обычно именно он представлял сражавшихся на мечах воинов и объявлял победителя, и произнес:

– Ваше Величество! Дамы и господа! Сегодня впервые в нашем королевстве гости из Саравии продемонстрируют нам один из видов боевого искусства без применения оружия. Он называется борьбой. Побеждает тот, кто сумеет уложить противника на лопатки и некоторое время удерживать его в этом положении. Победителя определяет судья – мастер Заки! Но перед этим по традиции вы увидите два поединка на мечах воинов нашего королевства.

На арену вышли два воина в защитных, напоминающих кольчуги, костюмах и в специальных шлемах на головах, в руках у них были большие мечи. Не знаю, как часто Оливия посещала такие мероприятия раньше, но я здесь находилась третий раз, и мне такие поединки нравились больше, чем присутствие на балах. Зрелище было довольно увлекательное, несмотря на тяжелое обмундирование и оружие, воины двигались достаточно быстро, резко нападали, ловко уходили от ударов противника, звон металла и искры, выбиваемые при соприкосновении мечей, держали в напряжении весь зал. Когда бой заканчивался, воины снимали шлемы. Вот и сейчас, уже после второго боя, ведущий подождал, пока соперники покажут свои лица, и объявил победителя. Публика дружно аплодировала своим кумирам. Потом песок на арене, где сражались воины с мечами, был покрыт плотной тканью, сверху постелен ковер.

– А сейчас, уважаемая публика, вы увидите состязания борцов. Прошу приветствовать участников сегодняшних состязаний!
– провозгласил ведущий.

Он отошел в сторону, раздались аплодисменты и на арену друг за другом вышли тринадцать молодых черноволосых мужчин, среди которых был принц Ильтар, лишь один из них был постарше, и на его висках проступала седина. Громкие аплодисменты, раздавшиеся вначале, неожиданно смолкли, по залу прокатился растерянно-возмущенный мужской гул и изумленно-восхищенное, на редкость единодушное женское «Ооо!» и «Ах!» - на всех мужчинах были только черные шаровары из простой ткани с широким поясом, крепкие торсы, покрытые черными курчавыми волосами, был обнажены, ноги тоже были босые. Борцы повернулись к зрителям, слегка поклонились и замерли, но никто их не приветствовал. Вряд ли ошибусь, если предположу, что ни одна из присутствующих здесь женщин за всю свою жизнь не видела столько наполовину обнаженных мужских тел одновременно. Впрочем, и по поводу мужчин можно сказать то же самое, ведь ни пляжей, ни бань здесь не было. Я, как и многие зрители, взглянула на королевскую ложу, но короля там не оказалось, сидевшие в ложе придворные растерянно переглядывались, герцогиня была чрезвычайно напряжена и смотрела на борцов, которые уже начинали нервничать. Куда исчез король, и почему придворные бездействуют и где, наконец, знаменитый дипломат, который сейчас так нужен? Обстановка накалялась, борцы, явно не ожидавшие такого холодного приема, исподлобья смотрели на зрителей, отказавшихся их приветствовать. Я заметила, как принц, зло прищурив глаза, сжал кулаки. Такая реакция зрителей запросто могла сойти за неуважение к представителям дипломатической миссии султаната на официальном мероприятии, и целый год работы наших дипломатов в Саравии пошел бы насмарку, а за оскорбление венценосной особы могли и войну королевству объявить! Я бросила взгляд на леди Норман, она взглянула на меня, стараясь скрыть растерянность. Не отводя от нее глаз, я встала, начала аплодировать и только потом посмотрела на борцов, как могла, доброжелательно улыбнулась им, из королевской ложи тотчас же раздались одиночные хлопки герцогини, которые потом подхватили сидевшие с ней придворные. Пауза длилась меньше минуты, но мне показалось, что это продолжалось слишком долго. И вот уже, с оглядкой на королевскую ложу, громко аплодировал весь зал, а тринадцать мужчин повернули головы в сторону нашей ложи и смотрели прямо на меня. Потом принц улыбнулся, а двенадцать мужчин едва заметно обозначили наклон головы. Не убирая с лица застывшую улыбку, я села и приготовилась смотреть выступление борцов, лишь через некоторое время позволила себе бросить взгляд на герцогиню, она посмотрела на меня и чуть прикрыла глаза, тем самым, давая понять, что одобрила мои действия. Я с облегчением выдохнула.

Вот уже в шестой раз два человека, стоя напротив друг друга, начинали медленно, будто в танце, ходить по кругу, пытаясь резким движением ухватиться за руку или ногу противника, чтобы повалить его или перебросить через себя. Что-то похожее я, конечно, видела в моем мире, но очень редко, потому что никогда этим не интересовалась и определить, что это за вид борьбы, естественно, не могла. Мужчина, который был старше всех, судил поединки, вот его движения мне были более знакомы, чем приемы борцов. Он кружился вокруг соперников, приседал, вставал на четвереньки и смотрел, касается ли борец лопатками пола. Я такое в каких-то фильмах видела. Поединок длился в пределах двадцати минут. Судья бил ладонями по полу, бойцы поднимались и вставали по обе стороны от него, он поднимал вверх руку победителя. Зал начинал аплодировать, бойцы делали легкий поклон в сторону королевской ложи и уходили. Мне это было знакомо, но для остальных зрителей все было в новинку, начиная от шокирующего внешнего вида и заканчивая болезненными захватами и резкими бросками. Единственное, что меня смущало: перед тем, как покинуть арену, борцы намеренно задерживали взгляд на нашей ложе. Вот уже в шестой раз они сделали это и покинули арену. Сразу же вышел ведущий и громко объявил:

– А теперь, дамы и господа – сюрприз! – я вздрогнула от неожиданности. – Сейчас вы увидите последний поединок между Махубом сыном Байдара и графом Торином Ривганом! – по залу прошелестел восхищенный шепот, а потом установилась тишина. – Почти год граф был с дипломатической миссией в Саравии и все это время обучался новому виду боевых искусств. И сегодня все мы имеем возможность увидеть и оценить результаты его усилий!

Вышли соперники, Махуб, был очень похож на предыдущих борцов, а вот Торин! Даже не поняла, что со мной произошло, дыхание моментально сбилось, табуны мурашек пробежались по телу. Граф резко отличался от всех их: выше ростом, широкие плечи с рельефной мускулатурой будто вылеплены из гипса, кожа на груди гладкая, без единого волоска, ни грамма жира на всем теле, а на животе – кубики! И сколько, интересно, их? Я, отчего-то боясь смотреть в лицо, вытянула шею, чтобы получше рассмотреть, а, заодно, и сосчитать. Обалденный красавец! По телу пробежала очередная горячая волна, сглотнув от волнения, медленно подняла глаза от пресса к лицу. Во взгляде графа мне померещился вызов, мольба, ожидание, страх, меня охватило желание. Попыталась уговорить себя, что это самое обычное вожделение, хотя, какое, нафиг, обычное, если накрыло так, что была не в силах сдержать дрожь, распространившуюся по всему телу? В панике я боялась растерять остатки здравого смысла, да еще Торин смотрел на меня таким сияющим взглядом, будто на него счастье неожиданно обрушилось, а потом глаза его потемнели и впились в меня. Мне удавалось легко считывать его эмоции, впрочем, как и ему. Он тоже испытывал желание, ничуть не меньшее, чем я. Потом он отвел глаза, и я, наконец, перевела дыхание.

Поединок начался, я смотрела на арену и недоумевала: почему я так реагирую на Торина? Ведь в моем мире в течение длительного времени видела такую красоту в немалом количестве, в тренажерных залах, особенно за последний и год, когда порой заходила за Олегом. Олег! Я заставляла себя вспоминать о нем, о наших отношениях, будила в себе чувство вины перед бывшим возлюбленным, чтобы заглушить влечение, испытываемое к Торину. Но это не помогало, а, наоборот, ухудшало ситуацию, потому что сравнение было явно не в пользу Олега, и логически объяснить это не получалось. Я чуть не застонала от безысходности. И вдруг, как будто какой-то выключатель щелкнул в голове, в то время, как на арене Торин и Махуб кружили вокруг друг друга, на меня вдруг нахлынула волна воспоминаний. Как в калейдоскопе, сменяя друг друга, замелькали картинки из прошлого и настоящего: вот мы с Олегом сидим в кафе, едим мороженое и смеемся, а вот - гуляем по набережной, подул ветер, Олег заслонил меня от него и обнял, согревая в объятиях. Теперь вижу, как Торин, держа Махуба за плечи, делает подсечку, и тот падает на ковер. Снова мы с Олегом на какой-то вечеринке веселимся вместе с друзьями, вдруг Махуб обхватывает Торина со спины и перебрасывает через голову, Торин изгибается, упираясь головой в ковер. И опять Олег встречает меня, и мы спешим домой, чтобы заняться любовью. Внезапно меня охватывает тревога: арена исчезает, в каждой новой картинке лицо Олега как будто размывается, я с трудом узнаю его. И вот я вхожу в реку, как в тот последний раз, и оглядываюсь назад, он стоит на берегу уже не один, а с какой-то девушкой и что-то говорит ей, но я не могу различить черты его лица, они стерлись, затем они уходят, до меня только доносится их смех. Я пытаюсь выйти из воды, но какая-то сила затягивает вглубь, меня охватывает ужас, начинаю захлебываться, погружаясь в беспросветный мрак. Вдруг чьи-то сильные руки выдергивают меня из воды, я оказываюсь в надежных объятиях, прижатая к крепкой мужской груди, мне трудно дышать и очень страшно, но удары чужого сердца заглушают страх, вселяют спокойствие и уверенность. Откуда-то издалека до меня доносится взволнованный мужской голос, который зовет меня по имени, с усилием приоткрываю глаза, чтобы рассмотреть лицо своего спасителя, но оно расплывается, и снова - темнота.