***

Через мутное стекло расплывались очертания солнца уходящего за горизонт. Я вспоминала зимний день, когда отправилась гулять после очередной размолвки с мачехой. Начиналась пурга, мне было тогда лет тринадцать… Заблудилась. Помню как яростно горели глаза у волка, как стремительно они меня нагоняли, как полетела в сугроб… Тут в дверь постучали.

– Леди Омалин, могу ли я зайти? – ой, так это голос того самого слуги, что был с магом. Я мигом поднялась с постели, поправила юбку и вежливо пригласила войти. Замок повернулся и на пороге действительно оказался тот же старик.

– Леди Омалин, госпожа Митвелл сообщила мне, что вы желаете видеть лорда Картел. Это – невозможно, – и такая сталь в голосе, и, кажется, даже ярость.

– Господин Пемброк, правильно я понимаю? – слуга скупо кивнул, – так вот господин Пемброк, увидеть лорда Картел мне жизненно необходимо и…

– Исключено! – холодно перебил старик.

– А что мне прикажете делать?! Тут с голода умирать? – не удержала внутреннего спокойствия и вызверилась на него, – ни еды, ни одежды! Зачем я тут вообще понадобилась?!

– Мне бы это тоже хотелось знать, – глаза Пемброка зло сузились, – вы пытались его убить?

От такого вопроса я даже на кровать села. Не ожидала от старика ни гнева, ни таких глупых обвинений, ведь он показался таким доброжелательным.

– Я? Убить мага? Вы издеваетесь? – и смотрю на седого слугу во все глаза, силясь понять, шутит он или нет. А старик все так же строго и холодно сообщает, что спрашивает предельно серьезно.

– Нет, я не пыталась убить мага, вообще никакого и никогда, вашего в частности, – даже руки на груди скрестила от возмущения. Он, что совсем рехнулся? Все они здесь какие—то – “не в себе”.

– Вы разбили ему сердце? – Пемброк задал еще один вопрос повергший меня в очередной ступор. Я смотрела на старика во все глаза и понимала, что он совсем не шутит сейчас.

– В глаза никогда ни вашего мага, ни его сердца не видела.

– Как и все прочие, – усмехнулся и как—то сразу подобрел Пемброк. – я дам указания насчет того, чтобы вам подали ужин, принесли одежду и ванные принадлежности, комнату покидать запрещаю.

И старик направился на выход.

– А можно распорядиться на трехразовое питание семь дней в неделю триста шестьдесят пять дней в год? – сказала я ему вдогонку.

Мужчина с нескрываемым удивлением на меня посмотрел, как на сумасшедшую прям. Так обидно стало, что пришлось добавить:

– А у вас тут все по распоряжению! Без распоряжения завтрак не принесут, скажут, что вы только насчет ужина распорядились!

Пемброк улыбнулся каким-то своим мыслям, кивнул и вышел из комнаты.

Сидеть и совершенно ничего не делать было утомительно. Я поняла, что нужно придумать себе еще хоть какое—то развлечение на время моего заточения. За окном начало темнеть, а в комнате постепенно зажигались светильники. Сами по себе, что наводило на мысли об их магическом происхождении. Дома мы зажигали свечи или масляные лампы.

Меряя шагами комнату, мучительно пыталась придумать себе хоть какое-то занятие. Одновременно не прекращала удивляться, как моя сводная сестричка не рехнулась от своей игры в жизнь придворной дамы. Ведь все время в родовом замке она занималась исключительно изучением последней моды и собственной внешностью. Покои покидала крайне редко. А тут полдня взаперти и мне уже хоть на стену лезь от скуки. Остановившись, начала вспоминать, как вставала с утра разбирать прошения от крестьян, доклады нашего управляющего, как занималась растениями в саду. Финансы наши оставляли желать лучшего, и больше, чем старого садовника позволить мы тогда себе не могли. Вспомнилось, как сама копалась в саду, сажала и поливала цветы в редкие минуты свободного времени. Его и не было совсем, все занимали дела феода. Теперь у нас там наверняка целый штат садовников… В дверь постучали, я дала разрешение войти, не удержавшись от улыбки над абсурдностью ситуации.

Девушка, сделав неумелый книксен, стала завозить сервировочный стол. Я, молча, наблюдала за прислугой, а служанка с опаской наблюдала за мной. Следующие несколько мгновений девушка растерянно осматривала комнату – ни стола, ни стульев в ней не было, только кровать и комод. После чего она очень жалобно уставилась на меня.

– Как я могу к вам обращаться? – глубоко вздохнув, спросила я.

– Моё имя Мари, леди, а обращаться можете, как вам того угодно, – ответила девушка и еще сильнее затряслась.

– Мари, мне запретили покидать это помещение, но, учитывая, что еду и одежду принести разрешили, то можно принести и какой-то стол, – благожелательно сообщила служанке, как мне казалось вполне очевидную вещь. Выглядела Мари, очень милой, и возможно подружиться с ней будет полезно. Во время этих размышлений просиявшая девушка выскользнула за дверь, и вскоре двое мужчин, облаченные в форменные ливреи, принесли маленький круглый стол, за ними еще один слуга тащил стул. Миновав меня, они установили всю эту мебель возле окна и удалились. Ни тебе здравствуйте, ни до свидания. Нет, конечно, я по-прежнему чувствовала себя пленницей, к тому же весьма голодной, и отсутствие расшаркивания передо мной, как перед графиней не особо оскорбляли, но… но повергли в немалое удивление. Безусловно, королевство Мондар было известно своим непринужденным этикетом, но чтобы местная прислуга совсем игнорировала титул?