– Я спрашиваю не про лазер.Я спрашиваю про гиперболоид.Где такая конструкция применяется?
– неумолимо вопрошал пожилой.

– Вы не в институте работаете,папаша?
– спросил другой,черный,с маленькими глазками,погабаристей вихрастого.
– Вопросы задаете,как профессор.

– Я не профессор!
– прорычал пожилой.
– И не ваш папаша.Я живу в городе.Ваш папаша живет в деревне.

– С чего вы взяли?
– набычился брюнет; эти слова он воспринял,как оскорбление.

– У вас руки папашины.Крестьянские.

Черный как-то криво усмехнулся.

– Идея гиперболоида себя не оправдала, - заговорил я,возвращая разговор в мирное русло.
– Кто же её захочет теперь использовать?

Тут я,не утерпев,бросил воровской взгляд на руки брюнета: они были мясистые и громадных размеров.

– Ошибаетесь!
– торжественно возразил пожилой с залысинами. Используют,и с большой выгодой.Жизнь идей непредсказуема.Оказалось,что на практике гиперболоид дает прекрасные результаты,но в другой области человеческой деятельности.Алексей Николаевич Толстой немножко промазал.

Тут он,как хороший актер,сделал паузу.Поезд,сотрясаясь железным телом,влетел в очередной поворот.

– Как... промазал?
– не выдержал вихрастый в очках и ухватился за стойку верхней полки.

– Так.Гиперболоид не может увеличить мощность лучей в тысячи раз,как описано в романе.Это фантастика, - объяснял пожилой,толчками отъезжая по гладкой полке от окна.
– Но он может собрать лучи в пучок так,что ИЗОБРАЖЕНИЕ источника лучей увеличится в тысячи раз.Не мощность,а размер,заметьте.Это реальность.

– Гм...
– сказал вихрастый в очках и посмотрел в окно.Мимо окна проплывали роскошные сосны.

– И вы утверждаете,что это явление используется?
– спросил я,преодолевая чугунный грохот колес.

– Да.Весьма широко.

– И где же,если не секрет?

– Какой тут секрет? В астрономии.Во всех зеркальных телескопах.Не в тех,где используют линзы,а там,где в трубу вставляют два вогнутых зеркала: одно - большое,другое,в его фокусе - маленькое.Как в гиперболоиде Гарина.И таких гиперболоидов в нашей стране множество.Исправно несут службу,смею заверить.

– Гм...
– сказал и я,укладывая в голове эту историю.

История укладывалась как-то не очень удобно: в самом деле,почему это нехитрое устройство из двух зеркал,воспетое классиком,прекрасно работает со слабыми лучами от далеких звезд - если,конечно,этот тип у окна не врет,но не может объединить лучи сильные,как предполагала фантазия писателя? Такая ситуация показалась мне почему-то несправедливой.Ведь используют же,в конце концов,эту конструкцию! Значит,принципиальных пороков в ней нет.

– Гм...
– ещё раз сказал я после краткого молчания.
– Этакий каприз природы.Не находите? Размер увеличить разрешает,а энергию - нет.

– А как же!
– отозвался с противоположной полки чернявый и ткнул в мою сторону мясистой ладонью.
– А закон,этот... сохранения энергии? Природу не обманешь.Она на страже стоит.А то бы каждый взял трубу,навел на... э... Большую Медведицу,и тут же к сковороде подключился.Котлеты трубой жарить.

– Котлеты - не получится, - заверил пожилой.
– Кстати,законов сохранения несколько.Природе караулить их незачем.Закон есть конечный продукт науки,значит - продукт человеческого разума; а сама природа человеку неподвластна и к тому же неисчерпаема.Поэтому все законы физики так же верно отражают суть природы,как детская модель... ну,скажем,самолета,отражает суть самолета настоящего.

– И закон сохранения энергии - детская модель?
– спросил рыжий молодой человек и с ужасом посмотрел на пожилого.
– Но ведь вечный двигатель никогда никто...

– О-о!
– вдруг сладострастно вскрикнул если не профессор,то уж наверное доцент.
– Вечный двигатель... Никогда и никто.Запрет Французской академии на рассмотрение его проектов до сих пор действует.И все-таки: почему не существует вечный двигатель? В чем причина?

Он вскинул голову и расправил плечи,как поэт,которому вдруг предложили почитать стихи.

– Потому,что существует закон сохранения энергии, - рассудительно ответил рыжий в очках.
– Любой школьник знает.

– Верно подмечено.Но подумайте: все живое множится,а энергия остается неизменной.Почему? О,дети мои...
– опять вскрикнул он,убедившись,что мы безнадежно молчим.
– Все очень просто,но,боюсь,не очень понятно.

Тут он вдруг подмигнул весело,мотнул головой,как шальной жеребец,и я понял,что теперь не удержать и не усовестить его ничем.Профессор или доцент не успокоится,пока не закипят наши заскорузлые мозги от огня фантастических гипотез и предположений.