– У тебя один раз были неопознанные летающие тарелочки? – Капитану Алейнику вовсе не смешно было. – Спихнул на невозможность опознания? Похихикал, похахакал, да строгач и схлопотал. За тебя опознали, да поздно стало. Не среагировать на прямой сигнал о краже, даже вообще не выехать – это же надо! Кому сказать!

– Но там получилась совершенно дикая случайность, – похоже, не первый раз стал оправдываться лейтенант. – Мне просто сначала откровенную лапшу на уши навешали, ложками можно было снимать, затем подсунули и криминуху. В результате получилось, как будто всё правда. Где в инструкции написано, как общаться с дураками?! Попробуй, вычисли его сначала, когда он так натурально под ненормального косит, про летающие тарелочки и ложечки рассказывает, а потом так же убедительно качает права на нормального?!

– Смотри, как бы тебе на этот раз ползающая вилочка зубиком своим звёздочку с плеча не сковырнула.

– Ты и мёртвого уговоришь, кэп.

– А чья квартира? – Поинтересовался Алейник.

– Уткина, что ли… Так-так, гляну. Ага-а… Уткинда. Во, блин! Одна буква, а как всё меняет! И чего до сих пор от неё не избавился?! Роковые следы, понимаешь, Перестройки. В результате вышло всё правильно – то есть, что так, что этак. Один хрен. С Комиссаржевской…

– Ты даёшь, Блин! Я с тебя конкретно удивляюсь – «один хрен с Комиссаржевской». И вообще даже не устаю поражаться. Это же замглавы города, а фактически всего правительства. Сам губернатор его боится, потому что с ним только свяжись, с Уткиндом. Он даже городские кладбища к рукам прибрал, без его ведома людей и в землю не закапывают. И с мёртвых дань взимает! Деревья у могил не разрешает сажать. Ты чего, городскую власть не знаешь? «Один хрен…» Ишь! А ну мигом в патрульку и к нему. На руках носить! В глазки заглядывать! Пока он нас самих не закопал!

Конец ознакомительного фрагмента.