Сколько он так колотил, знает один Антоний! Полчаса не меньше. И тут к его великой радости раздался усталый голос:

– Кто мне спать мешает? Сейчас выйду и уши откручу! – слава Богу, голос был знакомым.

– Отец Аркадий, это Антон Ягр! – он перестал колошматить в двери и подал голос.

Тяжелые ворота заскрипели и явили его взгляду расплывшуюся с годами фигуру отца Аркадия в ночной рубахе, домашних тапочках на босу ногу и сонном колпаке, надетом набекрень.

– Тоша, а ты какими судьбами пришел проведать старика? – удивился настоятель храма. – Только уж время выбрал очень неудачное.

– Я приехал часа три назад, если не раньше. Но у вас свадьбы шли одна за другой. И я же понимаю, что во время церемонии вам не до меня. – он беспомощно пожал плечами и развел руки в стороны, выражая таким образом свою растерянность ил пытаясь доказать свою невиновность. – Отец Аркадий, мне очень нужна ваша помощь!

Священник вздохнул, почесал за ухом и торжественно произнес:

– Аркадий Ост о долге жизни не забыл. Ты тогда мне жизнь спас. И я сделаю все, что от меня зависит. Что тебе нужно?

– Боюсь, от вас здесь зависит немногое. Мне нужно разрешение на венчание на двадцатое число этого месяца на три часа после полудня!

После этих слов глаза отца Аркадия округлились, брови взлетели в верх, а рот приоткрылся. Он стоял так секунд тридцать, не меньше. Затем рот все же закрыл, брови нахмурил, покачал головой и, наконец, выдал:

– Антон, ты хоть понимаешь, что просишь! Сложнее только мертвого к жизни вернуть!

Антон криво усмехнулся, делая себе мысленную заметку, что вернуть доверие уже не на второй ступени снизу, а, пожалуй, на третьей.

– Ради тебя я проведу церемонию, - выдохнул священник, - и даже двадцатого числа. Но в три по полудни - это не реально. Ты же видел, какой поток желающих в это время? Где ты раньше был. Свободное время лишь в полночь. Так что милости прошу.

– Святой отец, - Антон постарался состроить жалостливый взгляд, - понимаете, к нам на венчание прибудет государыня императрица. И я не могу перенести время из-за нее. В полночь государственных лиц на свадьбу не зовут.

– Эх, Тоша, Тоша, вечно ты во всякие неприятности влипаешь! Я так надеялся, после десяти лет спокойной жизни, что ты поумнел и повзрослел. Но, по-видимому, я очень сильно ошибался. В три часа венчается дочь бургомистра. И если императрица от меня очень высоко и далеко, то от почтенного Микиты Игнатьевича я завишу, как и весь мой приход, - отец Аркадий не стал юлить, а выдал, все как есть.

– А если придумать какую-нибудь причину и сдвинуть их ритуал? – сделал попытку Антон.

– Вот придумай и сдвинь! – усмехнулся настоятель. – Если уговоришь почтенное семейство, то три часа твои. И скажи спасибо, что я стою и слушаю твои бредовые идеи.

Губы Ягра непроизвольно растянулись в улыбке:

– Спасибо, святой отец! Завтра к обеду я буду здесь с решением этого вопроса! – и он, словно молодой мальчишка, поскакал к своей машине, насвистывая незатейливую мелодию.

– Эх, молодость, молодость!
– покачал головой отец Аркадий, глядя ему в след. – Что ж, Антон, все в твоих руках. И в кого же ты так сильно влюбился, что даже готов бургомистра сместить?

Но Ягр уже его не слышал, он составлял план, с каким предложением придет завтра к городскому главе.

В десять утра следующего дня Ягр уже стоял на крыльце богато украшенного дома. Он бы и раньше пришел, но это просто не позволяли приличия. Постучал молотком в двери и замер в ожидании.

Двери отворились минут через пять. Колотить ногой, как в храме, ему не пришлось. Чопорный дворецкий смерил незваного гостя взглядом и сквозь зубы процедил:

– Микита Игнатьевич просителей не принимают. Они-с заняты.

– А когда освободиться? – Антон решил взят нахрапом.

– Двадцать первого числа, не раньше. У них дочка замуж выходит. Вы разве не слышали? Весь город говорит об этом! – дворецкий основательно охранял входную дверь, не давая просителю даже носа сунуть.

– Я как раз насчет свадьбы, - обрадовался детектив. – У меня уникальное предложение!

– У нас уже все куплено, - отрезал слуга. – Нам ничего не надо.

Он говорил с таким чувством собственного достоинства, словно это он выходит замуж, а не хозяйская дочь.

– Я ничего не продаю! – попытался настаивать Ягр. – И у меня действительно уникальное предложение. И если твои хозяева про него узнают, когда уже будет поздно, то по головке, верь мне, не погладят.

Однако дворецкий был не пробиваем. Антон уже стал соображать, каким образом его нейтрализовать и проникнуть внутрь. Благо в арсенале детектива было много подходящих приемов. Но тут раздался звонкий девичий голосок: