– Полсеребрушки,и довезём до дома, – предложил этот казнокрад, а ведь казна-то хоть и драконья, но не бесконечная же!

Я вздoхнула и посмотрела на своего голозадого суженого, принимающего сoлнечные ванны в блажен?о расслабленном состоянии. Как бы красота у него не обгорела, облезет еще потом…

– Полсеребрушки, и с вас верёвка, - предложила я, на том и cошлись.

– А верёвка тебе зачем? – загоготал Бородун.
– Свяжешь, что ли?

— Не-а, - покачала головой, - к телеге привяжу, чтобы от стыда не сбежал. А то знаю я его. Набедокурит и скачет словно козёл по полям.

Они перенесли моего непутёвого дракона до телеги и сгрузили его с краю, сдвинув слегка тюки. Усач, посмеиваясь, нашёл мне верёвку. Я отдала денежку, обливаясь в душе слезами и угрожая рыжему всё с него взыскать. Привязала его за правую ногу, уселась рядом,и телега тронулась. Мужик с топором погрозил мне кулаком, а я показала ему язык. Как ни крути, а я за полсеребрушки ехала на телеге вместе с недоделанным драконом.

Минут через десять Бородуну надоело ехать молча.

– Эй, как тебя там кличут?
– крикнул он мне.

– Бозена, - соврала я, подумав, что теперь бы не забыть, как сама себя назвала.

– Ты вот мне скажи, Бозена, замуж-то по любви выходила?

– А то?
– удивилась я.
– Как же без неё родимой! Пару раз на сеновале любились, пока папенька не застукал.

Мужики прыснули, а мне того и надо было, пусть считают меня местной простушкой.

– А дальше?
– настаивал Бородун.

– А дальше, – и меня понесло расписывать свадьбу и всё остальное.

Кто же знал, что Тимон пришёл в себя и подслушивает мои разглагольствования про детишек и семейную жизнь. С телеги его снесло подобно ветру,только раз и засверкали пятки по дороге, да в придорожных кустах мелькнул голый зад. Верёвка резко натянулась,и Тимон полетел головой вперёд. Телега как ехала, так и ехала , Бородун даже не сразу понял, что пассажира нет. Через минуту Тимона выволокло за ногу из кустов. Надо сказать, что анатомию своего жениха я уже рассмотрела во всех ракурсах. А он так ничего, ещё бы ума в голове,так цены бы ему не было.

– Стойте! – заорал он, не желая ехать на пузе вслед за телегой.

– Ох, оказия-то какая! – переполошился мужик с бородой, останавливая воз. – Не ушибся? Что ж ты не удержался, что ли?
– продолжал выспрашивать он у красного как рак, мужчины.
– Возьми вон мешок, замотайся, не тряси колокольцами, чай мы не красны девки, - выговаривал недовольно он.
– Да садись скорей и поехали, время уже позднее.

Тимон замотал в мешок, свой ободранный зад, молча сел и поехал. Всю дорогу ехал, не pазговаривая, не отвечал даже на подколки мужчин. Только ?а лбу залегла складка. «Опять гад замышляет, как сбежать, - подумалось мне, – ох, хлебну я лиха с этим завещанием Бонифаса».

– Попробуй сбеги, - пригрозилась я, - всё равно найду. Мне твой отец сказал тебя найти и вернуть. Так что выбора у тебя нет.

– Это мы еще посмотрим, – процедил он сквозь зубы. – Ты бы, лапонька, не лезла ко мне, а оставила всё как есть.

– Это мы еще посмотрим, - передразнила я.

Я тоже с характером,и если что вбила себе в голову,то пока не доделаю, не успокоюсь. Так мы и ехали, бросая друг на друга злобные взгляды, полные решимости доказать своё.

В Требунцах я попросила остановить нам на поcтоялом дворе, мотивируя это тем, что мне мужа сначала надо в порядок привести, а потом соседям показывать. Бородун, усмехаясь в бороду, пожелал мне удачи, а Тимону не терять штаны, на том и расстались.

То, что я слышал сквозь забытье, меня встревожило, но побег не удался. Копать-хоронить, как говорится, без меня меня женили! Девчушка что-то еще там лепетала про моего отца, который якобы завещал ей выйти за меня замуж. Так я заодно и узнал, что опять осиротел: то моя приёмная мамаша померла,то вот теперь неизвестный доселе папаша. Не думаю, чтобы это было сейчас так важно, но я решил начать именно с этого. И, когда меня сгрузили на постоялом дворе, план отступления был готов. Ну почти. Девчушка проконвоировала меня через общий зал. Взгляды на меня бросали разные: мужики глядели с недоумением, бабоньки с сочувствием, девки разбитные подмигивали да подхихикивали. Ну, а Бранка на всё это и не думала cмотреть, знай тянула меня за собой. Сняла за пару монеток комнатёнку угловую, заставила меня туда подняться, заперла и удрала. Но уже через минуту вернулась.

– Держи, - мне в лицо полетели относительно чистые порты.

– Благодарствуйте, барышня, - я нарочно встал так, чтоб ей было повиднее, но девчонка только скривилась, глядя на мои причиндалы.

– Прикройся, чупак неxлюйный. Негоже невесте до cвадьбы бубенцы жениха видеть, - сказала довольно спокойно.

Я тоже посмотрел – а вдруг чего не так, раз она кривится, но все бубенцы были на месте, как и болтало, которым я заодно слегка и поболтал.

– Это жениху негоже видеть платье невесты. А уж тем более носить! Это ж чисто невестино приданое!

Я хмыкнул и показал девице штаны. Носителю сего следовало поменьше жрать сала и пить пива. А то росточком не вышел – так вширь пошёл расти. Надел,так они сползают.

– Вот я и одет! – поддергивая штаны, заявил я.
– Этот случай не мешает хoрошенько обмыть, а?

– Дай слово, что не убежишь, - зло процедила Бранка.
– Честное. Драконье!

– Дракоооонье? – протянул я. — Не. На такое я пойти не могу. Ну какой из меня дракон?

Она растерянно моргнула, но уже через секунду справилась с собой.