Ежедневнаянеобходимость облачаться ужасно утомляла правителя. Каждый раз, когда его уговаривали поднять руку или ногу, он вздыхал.

Настал черёд завтрака. О, как же король любил угодить своему чреву! Толк в этом он знал не хуже, чем в выборе костюма. Его усадили за огромный стол и подали разные яства: сыры, мясные и рыбные блюда, но он ждал самое главное. Наконец поставили тарелку с элегантно выложенными маленькими кусочками мяса в форме лебедей.

— Злые языки! — восхищённо захлопал он в ладоши. — Чьи здесь?

— Жака де Голля, Филиппа Валуа, Маркиза де Бо, офицера Жюля Богарне…

— А кто из них Карл?!

— Его здесь нет, — спокойным тоном ответил лакей. Тем не менее, его лоб покрылся холодным потом.

— Я! Хочу! Язык этого поганого Карла! — стучал по столу своим кулачком Людовик. Из его рта брюзжали слюни, одна из которых потекла по подбородку. Глаза короля налились кровью. — Разве это так сложно?

— Его ещё пока не изловили, Ваше Величество, — со спокойствием сказал виконт.

— Ах! — схватился Людовик за сердце. — Если бы не виконт, то половину из вас я непременно повесил бы!

И, заправив салфетку за ворот, король принялся есть, пока все гадали, к какой половине себя отнести.

После сытного завтрака Его Величество отправился на утреннее заседание. В зал совещаний. Просторное помещение, богато обставленное военными реликвиями, картинами боевых действий и манекенами в боевом снаряжении. Вытянутые окна плотно занавешивали шторами. За круглым резным столом сидели министры и высшие офицеры. Когда вошёл Людовик, все встали и поклонились. Монарх положил на стол свою шпагу с золотым эфесом, украшенную драгоценными камнями. Он приметил едва слышное жужжание мухи.

— Бонжур-бонжур, — типично приветствовал их в ответ на льстивые речи.

— К докладу, пожалуй.

— Закончилось строительство новой верфи. Мы уложились в сроки. Теперь сможем строить еще больше боевых парусников, — начал адмирал Дантес Кере.

— Это нам кстати, — потёр мизинцем стол правитель. — Надо поставить на место этого треклятого Энрике Белоснежного. В море может быть только один король! Однако мне кажется, вы взяли слишком много золота из казны. Тревиль, проверьте, не оставил ли Дантес себе часть денег?

— Ваше Величество, я веду учёт и готов его предоставить! Эти руки ничего не украли! — воздел к небу ладони адмирал.

— Значит, если Тревиль найдёт припрятанное, мы отрубим вам руки, но сохраним светлую голову. Она ещё пригодится в походах, — заявил монарх.

Адмирал обомлел, но выдержал королевскую строгость.

— Что там с Карлом? — бесстрастно полюбопытствовал монарх, продолжая искать взглядом назойливое насекомое.

Вся присутствующая знать возжелала стать челядью. Повисла тишина.

— Карл и его разбойники отступили к северным горам, — прервал молчание генерал Антуан Шабо.

— Вы два года не можете изловить этого подлеца, — тихо произнёс король.

Людовик выхватил шпагу и кинулся на беднягу Антуана. Тот едва успел достать свою. Монарх мастерски наносил колющие и рубящие удары. Генерал парировал их. В один из ударов правитель отрубил штору. Свет упал на спокойное лицо. Все знали, что Людовика нужно боятся, когда он красный от гнева, но еще больше, когда лицо холодно, как лёд. Король порезал Антуану щеку. Бой до первой крови был окончен, все аплодировали. Виконт торжественно зевнул.

— Считайте, что это помилование, — заявил монарх. — Запомните, что в следующий раз я проткну ваше сердце. Зачем вам оно, когда на плечах пустая голова?

Его Величество вернулся в своё кресло. Заседание продолжалось. Скучные цифры, слухи и донесения утомили Людовика больше, чем дуэль. Он опять занялся мухой, которую, наконец-то, заметил. Она кружила вокруг стола. Садилась на морщинистые лбы и руки знатных подданных. Докучала всем, как только могла. Виконт хихикал и дразнил присутствующих, добавляя совету умозрительности. Это весьма забавляло короля. До техпор, пока, наконец, не вступил Жозеф де Бурбон, герцог де Дамвиль:

— Ваше Величество! Наши шпионы прислали доклад из Пипта.

Король насторожился. Он выпрямился, отставив все свои размышления. Превратился в слух. Герцог продолжил:

— Вавилонцы взяли Оик, подчинив себе весь Пипт. Князь Далвин, княгиня Файоннагуала и воевода Макт Титлийский в плену.

— Мерзкий Титглат! Всё-таки смог обставить Макта, — прошипел монарх.

Все офицеры молчали, молчал и король. Он размышлял и взвешивал. В зале всё ещё летала муха, пока не села на стол. Людовик медленно достал шпагу. В следующий миг лезвие устремилось навстречу насекомому. Муха была убита. Острие вонзилось в стол, король решил говорить: