Медленно направляясь в сторону голосов, Диана замерла неподалеку, только заметив мужа и ее собеседницу. Пощипывание мороза на коже тут же отошло на второй план. Девушкой оказалась ее ровесница, может даже чуть старше, не обделенная ростом, с длинными, ухоженными кудрями цвета каштана. Правда, внешность незнакомки сейчас волновала меньше всего, ведь было то невероятное выражение лица Таира! Не сдвинувшись с места даже под предлогом слез девушки, он крепко сжал правый кулак до четко выбеленных костяшек. И только титаническим усилием, он все еще держал себя на расстоянии — останавливал себя, сдерживался от такого желанного прикосновения. И для Дианы вся правда стояла, как день — он хотел этого. Хотел к ней прикоснуться. Только дай ему волю, и он исчез бы с собственной свадьбы и по первому зову примчался бы к ней. Такой Таир впервые предстал перед Дианой.

— Как ты мог… — дрожащим голосом продолжала незнакомка. — Как ты мог со мной так поступить? — Она все ближе подходила к нему. — Это из-за того, что я скрывала от тебя мой статус? Ты женишься мне назло, не так ли? Я же знаю, что между вами ничего нет. — Таир молчал, продолжая смотреть на нее отчаянно, со смесью боли и сожаления.

— Не молчи, — сладко просила она, прекрасно осознавая свою власть над мужчиной. Не дождавшись ответа, нежно обхватила его лицо руками и огладила выступающие скулы. — Скажи мне, что это все простой фарс.

Таир снова не ответил, будто выпивая ее глазами. И насколько голос этой девушки был нежен и полон успокоения, настолько Диана понимала, как же проигрывала ей во всем. И во внешности, и даже в том, как вела себя радом с этим мужчиной. Куда уж ей со своим жестким и сухим тоном. Даме, видать, надоело ждать от Таира хоть какой-либо реакции, и она перешла от слов к действиям: вдруг встала на цыпочки и уверенно впилась в губы ее мужа. И вела себя до того естественного, словно бы знала, что делает. Диане только и оставалось, что шумно дышать, ощущая болезненное чувство в груди. Таир не мог отказать этой женщине. Руки, что поначалу напряженно покоились по швам, с силой обхватили талию брюнетки, притягивая к себе сильнее — жадно отвечая на поцелуй. Она будто бы только этого и ждала, сдавлено постанывая и обвивая его шею руками.

Но всему есть конец, и это мгновение не исключение. Таир, словно бы прийдя в себя после наваждения, не сильно оттолкнул даму от себя. Лицо его беспокойно отвернулось.

— Уходи, — только и произнес он.

— Таир…

— Уходи, Вера. Единственное, чего я сейчас хочу, это никогда больше не тебя видеть.

— Это не так, — уверенности ей не занимать. Диана даже невольно лицо скривила от вида слез на милом личике. — Ты любишь меня, Таир. Или… Нет?

— Люблю, — усмехнулся он, — но что это меняет? Будто бы это смоет ту низость, что я сотворил.

— Низость? То, что было между нами, ты называешь низостью?!

Таир наклонил голову и устало вздохнул.

— Ты думаешь, что после всего этого мы сможем так легко забыть друг друга? — Не унималась девушка, вновь пытаясь подойти к нему. Словно знала, что прикоснется к нему — и Таир вновь потеряет контроль над собой.

— Забудем, — со злостью сказал Таир, собираясь отвернуться. — Нам больше не по пути.

Решительно повернувшись, чтобы уйти, Таир остановился, замечая Диану. Его жена тяжело уставилась на него, даже не вздрагивая от внезапно поднявшегося холодного ветра. По спине, из-за открытого кроя платья, побежали мурашки. Таир подошел к ней, ни разу не повернувшись, и галантно снял пиджак. Плечи Дианы наконец-то окутало тепло.

— Пошли, — тихо сказал он, приобнимая ее скорее для вида, нежели для поддержки.

Первые недели своего брака для Дианы прошли так тяжело, словно тянулись годы. Она не чувствовала себя комфортно в их общем доме, и у неё было стойкое ощущение, что Таир разделяет её чувства. Она старалась не заходить в их общий кабинет дома, когда он работал. Он словно специально завалил себя ею, максимально избегая контакта и с Дианой, и с семьей. На работу они ехали раздельно, каждый на своей машине. Дома они не общались. Никак. Она не занималась домашними делами, не стирала его вещи, не провожала на работу, не готовила для него, хотя знала о любви Таира к домашней еде. Не была ему женой. Иногда, понимая, что им нужно соблюдать хотя бы минимальное общение, она пыталась налаживать с ним контакт, делая первый шаг. Но каждый раз ее попытки заканчивались крахом.

— Таир, хочешь кофе?

— Нет, спасибо.

— Я заказывала пиццу, ты голоден?

— Я уже поел.

— Нас пригласили на свадьбу. Что мне ответить?

— Ты иди, я занят, Диана.

Диана до боли сжимала губы при каждом таком отказе, чувствуя себя надоедливым ребенком и опуская руки. Таир вел себя с ней предельно отстраненно и холодно, ни капли не желая сохранять хотя бы дружеские отношения. Казалось, ему было досадно от собственного решения жениться. Ему кто-то постоянно названивал и писал. Диана замечала, что Таир не отвечал на них, каждый раз раздраженно скидывая. И позже пришло осознание: пока его мысли заняты этой женщиной, он никогда не посмотрит на Диану. Решила просто отпустить ситуацию с болью в сердце и просто жить так, как хочется ей самой, и как установил между ними отношения сам Таир.

— Ты отступаешь? — удивленно спросила Луиза, стоило Таиру уехать, и она пришла к подруге с ночевкой.

— Да.

— Но почему?

Диана оторвалась от ноутбука, глубоко вздохнув. Луиза никогда сильно не влюблялась. Никогда не любила никого так одержимо, как Диана любила мужа. Для нее мужчины были словно игрушки для того, чтобы скоротать время, и как бы Диана не убеждала ее в обратном, она никак не изменилась. И сейчас, действительно создавалось ощущение, что Луиза в самом деле не понимает, как Диана не может найти общий язык с мужем и не может решиться соблазнить его. Из-за Таира у неё развились комплексы, о которых она знать не знала. Ей все время казалось, что она некрасивая, непривлекательная, что она совершенно пустая и неинтересная. Женщина, которую она увидела в день своей свадьбы, была гораздо женственнее ее, с мягкими, плавными изгибами. Диана же могла лишь гордиться стройностью, худобой и острыми коленками, как ласково говорила мама в детстве. Если раньше она была вполне довольна своей внешностью, то после той ночи все изменилось в самую худшую сторону.