– Герман Евстафьевич, она пришла в себя буквально на несколько минут, поэтому мы не стали вас беспокоить, – подобострастно начинает говорить женщина. Я даже морщусь от такого слащавого тона.

– Хочу, чтобы вы уяснили, что я должен знать о каждом изменении в состоянии моей бабушки, – тихо говорю, но я уверен, что она услышала и поняла меня. – Вы уяснили?

– Да, – выдыхает горе-врач. – Я буду каждый день докладывать вам о здоровье госпожи Ядовой.

– Спасибо, что вы меня понимаете, – теперь уже я первый нажимаю на кнопку отбоя.

Хорошо, что она хотя бы приходила в себя. С облегчением вздыхаю и снова берусь за телефон.

– Владислав Викторович, здравствуй, – в отличие от Ады Львовны, начальник моей службы безопасности сразу берет трубку, и голос звучит бодро по-военному. – Новости есть?

– Пока нет, – с нотками сожаления отвечает Влад. – По месту регистрации она не проживала и даже никогда не появлялась. С квартирной хозяйкой о ее временной регистрации договаривался по телефону какой-то мужчина, а деньги ей доставил курьер. В детских садах мальчика ни по фамилии Колобов ни по фамилии Ядов нет.

– А частные сады проверяли? – настроение постепенно скатывается до нулевой отметки.

– Сейчас составили списки и ведем отработку, – докладывает мужчина.

– Влад, если будут новости, сразу сообщай, – я знаю, что он никогда не затягивает с информацией, но говорю больше для своего успокоения.

Перед тем как выехать в офис, еще раз заглядываю в спальню, чтобы увидеть, как спит моя девочка, обняв двумя руками подушку. Улыбаюсь и тихо выхожу. У меня сегодня на работе безумно сложный день и надо быть собранным.

Встреча сменяет одна другую. В перерыве мне из дома звонит охрана, чтобы сообщить, что Яна куда-то срочно сорвалась, не желая ехать на моей машине и с охраной, она отправилась на такси. Я знаю, что они будут за ней присматривать, но еще раз напоминаю, что отвечают за нее головой. Надо было оставить с ней Николая, они вроде бы нашли общий язык. Но уже поздно об этом сожалеть и необходимо отправляться на следующую встречу.

– Какие-то новости, Влад, – звонок начальника службы безопасности застает меня в машине, когда я уже собираюсь домой.

– Герман, Яна пропала, – до меня сразу не доходит смысл услышанных слов и я ничего не отвечаю. – Ты слышишь меня? Яна пропала.

– Как пропала? Где? – сердце, начинает бешено колотиться, пытаясь пробить грудную клетку и выскочить наружу. – А где были твои люди?

– Они вели ее до торгового центра. Она прошлась по всем магазинчикам, которые там расположены, посидела в кафе, а потом как сквозь землю провалилась. Они обыскали все, но ее нигде нет, – чувствую, что друг очень нервничает. Только когда он сильно волнуется, становится болтлив.

– Я ей сейчас позвоню. Может, она в редакцию отправилась по поводу моего интервью или с подругами где-то зависла, – я хватаюсь за любую соломинку, но внутри разрастается огромная дыра, которая заполняется пустотой. Неужели снова мне придется пройти через этот ад?

Набираю номер дрожащими руками и слышу, как механический голос сообщает, что абонент сейчас не в сети, и предлагает оставить голосовое сообщение. Я нажимаю кнопку и после сигнала говорю:

– Яна, ты где? У тебя все хорошо? Отзвонись мне, пожалуйста.

Снова набираю номер Влада.

– Геолокацию по телефону пробили? – спрашиваю, уже зная ответ.

– Конечно. Телефон сейчас в соте торгового центра, – отвечает Владислав Викторович. – Герман, мы ее найдем.

– Главное, чтобы не через пять лет, – тихо говорю я и отключаюсь.

– Герман Евстафьевич, что-то случилось? – спрашивает Николай, взволнованно, глядя на меня в зеркало заднего вида.

– Яна пропала, – отвечаю я. – Коля, гони домой. Может, там я что-нибудь смогу понять.

На пороге дома меня ожидает Влад.

– Герман, надо осмотреть ее комнату, – мужчина уже взял себя в руки и снова стал лаконичным в разговоре.

Я киваю, и мы вместе отправляемся в Янину комнату. Здесь все еще разбросаны ее вещи и записи. Владислав вопросительно смотрит на меня, желая услышать объяснение такому бедламу.

– Так было и вчера, – говорю я. – Она выбирала себе одежду для репортажа и вывалила из шкафа все вещи. А потом она пришла ко мне в комнату и осталась до утра. Когда я уходил, она крепко спала.