Так совпало, что прямо после назначения Штокмана в обитаемой Галактике участились случаи нападения на машинных людей. Нападения наблюдались странные, во многом бессистемные, но чрезвычайно жестокие. Машинные люди безжалостно уничтожались, причём на каждой планете преступники преследовали какие-то только им понятные цели. Совпадало лишь число жертв в рамках каждой серии.

В одном случае были убиты девять кибермужчин в возрасте от 25 до 40 лет. В другом случае погибли девять кибердетей, причем строго с учётом увеличения их возраста с 9 до 17 лет. Жертвами стали четыре кибердевочки и пять кибермальчиков, т.е. убитые разделились по гендерному признаку почти поровну. Но в целом пол детей, видимо, значения имел мало. В третьем деле фигурировали пожилые киберженщины, также числом девять. В четвёртом, напротив, значились пожилые кибермужчины.

Во всех произошедших убийствах число жертв сохранялось, что наводило на мысль о странной увлечённости цифрой девять. Вместе с тем, как настаивал следователь Штокман, количество жертв – это простое совпадение. Но он не исключал моменты повторения у преступников, совершавших более поздние серии относительно более ранних.

Убийц обнаруживали буквально чудом, каждый раз по косвенным уликам, а часто вообще только благодаря интуиции следователя. Всюду были разные личности. Находились то биомужчины, то биоженщины, а то и представители машинных людей, которые под давлением фактов признавали вину в совершённых преступлениях.

В ходе завершения расследований почти никого из преступников не удалось задержать живыми. Некоторые из задержанных, по тем или иным причинам, лишились памяти. Но во всех случаях имелась подробная запись признания вины, полученная до смерти главных подозреваемых или приобретения ими травм, серьёзно ухудшающих когнитивные способности.

Местные правоохранительные органы не показывали впечатляющих результатов. А сам Штокман, как хорошо знали в столичном Управлении, был неравнодушен к делам, связанным с машинными людьми. Поэтому вместо «файлоперекладывательной» карьеры он, и так проведший полжизни в разъездах по удалённым мирам, стал снова летать в частые командировки.

Вот и теперь следователя Штокмана направили на эту странную планету Хитон, где произошли убийства, похожие на более ранние случаи. Число жертв, правда, оказалось равно восьми. Тем важнее было поспешить, если жертв опять будет девять. Хотя бы это будущее убийство ещё можно предотвратить.

Следователь Штокман собрал свои вещи и пошёл к выходу. Какие всё-таки интересные штуки – эти космические корабли, позволяющие совершать межпланетные, а то и межзвёздные путешествия! Следователь не очень хорошо разбирался в физике, так, на уровне средней школы. Да и не было у него особой возможности изучить физику всерьёз.

Родители следователя погибли, когда ему было девять лет. Тогда его звали просто Альфред. Он с ужасом помнил, как восставшие в тот день машинные люди ворвались в их дом, убили его родителей, гостивших у них дядю с тётей, их четверых детей. Какая уж тут физика? Он попал в интернат, где показал способности к правоохранительной деятельности. Центры принятия решения направили его в Академию Права. Так Альфред начал свой путь к своему теперешнему положению следователя Штокмана, которого иначе как по фамилии да по должности и не именовали.

Между тем хорошо было в свободное время почитать книги по физике! Он мало, что в них понимал, только базовые концепции. Помогали запросы в информационную сеть, оставляя шанс разобраться в особо сложных темах. И какую-то общую картину следователь Штокман для себя сложил.

Вот что выходило со всеми этими межзвёздными перелётами. Корабли не могли в обычном пространстве развивать скорость, которая превосходила бы скорость света. Да и возникали, притом, различные релятивистские эффекты: время замедлялось, масса возрастала. Во всяком случае, со стороны виделось именно так. Лететь предстояло долгие годы, а то и столетия. И результаты перелётов мало кого бы порадовали. Но был найден выход.

Несколько веков (кажется, два) назад учёные установили интересный факт. Тело, развивающее определённую скорость и двигающееся с определённой же траекторией, обретало возможность совершить некий манёвр и выйти за границы стандартного пространства и времени. Всё это было невероятно сложно, но следователь Штокман ухватил главное.

Космический корабль мог выполнить указанные манёвры. Тогда он попадал в место, которое для простоты называли «подпространство», ибо другого слова для этого «места» пока что не подобрали. В подпространстве корабль начинал перемещаться, словно он движется перпендикулярно всему, что есть в стандартной Вселенной.

Движение в подпространстве не занимало времени, как это было в рамках стандартного пространства. Впрочем, само понятие продолжительности и направления полёта там во многом лишалось смысла, а равно тому оказывались малозначимы длина, ширина, высота корабля. Корабль был словно нигде, никогда и никак.

Между тем космический корабль мог двигаться, сжигая топливо и теряя массу. И вот так, координируя траекторию своего полёта согласно какой-то жутко сложной математической модели, корабль перемещался в том самом «нигде». Далее, этот корабль выходил в стандартное пространство и прибывал в место назначения.