Ну вот на пятнадцатый день плавания нагрянули тучи, стрелка барометра все падала и падала, ветер усилился, а волны возросли – все указывало на то, что будет гроза, а вместе с ней и шторм. София и Томас находились на палубе и наблюдали за изменением погоды.

– Смотри! – вдруг указала девушка куда-то вправо вдаль. – Там корабль.

– Где? – Томас вытянул шею вперед. – Да, вижу, но у него не горят огни, и нет флага.

В это время судно заметили и другие члены экипажа.

– Корабль-призрак? – улыбнулась София. Вообще улыбка была ее фирменной чертой.

– Скорее всего какие-нибудь пираты, но в шторм нападать они не будут, а после их отнесет далеко от нас. – Томас как будто не услышал в ее вопросе смешинки.

К ним подошел боцман.

– Будет шторм, капитан говорит, что достаточно сильный, чтобы отправить нас к морскому дьяволу. Закрепи леера.

– Не волнуйся, капитан так говорит перед каждым штормом. – улыбнулся Томас. Глаза его горели, все тело, казалось, замерло в предвкушении адреналина и последующего удовольствия от бури. Он умчался выполнять приказ, а София зябко поежилась. Все-таки шторм – это страшно, а корабль вблизи ещё страшнее.

Тем временем волны еще больше увеличились и с шумом, и брызгами разбивались о борта брига. Брызги задели подол платья девушки, и она брезгливо отпрыгнула.

В это время на палубе вновь появился Томас, неся в руках мотки веревки, и родители Софии, а также ее гувернантка и учитель брата. Юстас уже давно крутился на палубе. Приказ капитана был: никто не должен оставаться внутри корабля во время шторма. В принципе логично, но теперь есть риск быть смытым за борт какой-нибудь шальной волной. Вот чтобы этого избежать и нужны леера. У каждого была веревка, и каждый обвязал ее вокруг пояса и закрепил, чтобы даже если вывалился за борт, команда могла бы тебя вытянуть.

Неизвестный корабль, шедший прямо на них, изменил направление и теперь плыл в вдалеке, но параллельно.

Когда все было готово и большинство парусов спущены, и команда, и экипаж приготовились к буре. Томас стоял рядом с Софией, к его ноге жался Юстас, который в момент опасности почему-то искал спасения не в родителях, а в новом друге.

– Отойдите от борта и держитесь за что-нибудь. – посоветовал Томас. Сам он последовал, конечно, пока за ними, но в любой момент мог понадобиться команде.

Буря не заставила себя долго ждать. Волны заливали корабль, окатывая людей с головой. Качка усилилась настолько, что любые незакрепленные вещи летали по палубе. Томас вовремя оттащил Софию от летящей на нее пустой бочки. Капитан кричал с мостика какие-то ругательства, никому не было сейчас дела до этикета. Капитан что-то все ругался и ругался, но его не было слышно, младшего его помощника особенно сильной волной смыло за борт, но его быстро вытащили за веревку. Бедняга лишь успел наглотаться соленой воды.

Буря не собиралась утихать, и вскоре Софии начало казаться, что это никогда не закончится. Она стояла почти в центре, судорожно вцепившись в перила около мачты. Томас стоял рядом и прижимал Юстаса против его воли к деревяшке.

– Держись! – гневно прорычал он ему в ухо.

Тут случилось то, чего так боятся любые капитаны любых кораблей. Резонансная качка. Это не страшно, если быстро открыть кингстоны1 и впустить немного воды, но если вовремя этого не распознать…

Приказ открыть их был услышан и исполнен слишком поздно. Нет нужды винить капитана, он вовремя все распознал, но из-за суматохи возле упавшего за борт товарища, особенно, если учесть, что он и нес приказ: "Немедленно открыть!" – само действие случилось просто медлительно поздно.

По кораблю пошла трещина. Одна. Вторая.

Томас, как завороженный, смотрел на них, схватился за грудь, но не обнаружил на ней искомого предмета, а потом, коротко вскрикнув, пулей бросился куда-то в недра судна один. София и Юстас в голос завизжали. Команда быстро начала спускать шлюпки на воду. Первыми в них усадили родителей девушки и гувернантку с учителем. Дети стояли слишком далеко и подойти им не позволяли веревки, которые они тщетно пытались развязать. Команда грузилась в остальные шлюпки – корабль уже было не спасти, а так есть хоть какой-то призрачный шанс выжить. Последняя шлюпка предназначалась для капитана, его старшего помощника, детей и Томаса. Капитан бы самым последним покинул корабль, но этому не суждено было случиться.

Бриг раскололся будто на пополам. Треск, грохот, гигантский шум. Софию с Юстасом резко дернуло за веревки, капитан уцепился за борт еще не спущенной на воду шлюпки, показался запыхавшийся Томас с ножом. «Переломленный» корабль тонул слишком быстро. Отломанные куски дерева летали по бывшей палубе корабля, и какая-то особенно не осторожная, но особенно большая щепка проткнула капитану живот, ну или он на нее сам случайно напоролся. Этого Томасу было не видно. Он быстро перерезал веревки Софии и Юстаса, а также свою. Дети стояли в центре, на самом краю разлома. Рядом с ними пропасть, а за пропастью спасительная лодка, которая стала недосягаема. Еще чуть-чуть и они уже не жильцы. София рыдала, Юстас вторил ей. Томас же лихорадочно озирался по соронам и под конец увидел каким-то чудом уцелевшую, хорошо закрепленную, но почти пустую бочку с яблоками. Метнулся, открепил ее и выбросил в океан, после подбежал к своим друзьям.