Молодой человек вновь перевёл взгляд на отца, и тот одобрительно кивнул, чтобы он продолжил свой рассказ, и, уже несколько осмелев, Джон заговорил:

– Я смог перелезть через забор, когда спрыгивал с него, даже ноги не подвернул! – он улыбнулся, явно гордясь собой, но вот только его родители этой гордости не разделяли, особенно миссис Джонс, которая из всех сил старалась не начать делиться возмущениями. – Вот только я не знал, куда мне идти. Не по дороге же – найду тогда, догонят, я же пешком, а они – на лошадях. Я пошёл через лес, вот только вступил в чей-то капкан. Благо он оказался не на медведя, небольшой. Я сначала закричал, но попытался…

– Без подробностей, Джон, – попросил мистер Джонс, – пожалей сердце матери.

Та сидела, зажав рот своим платком и не в силах отвести глаза от сына. Ей было страшно поверить в то, что она могла потерять единственного ныне живого ребёнка где-то в лесах возле его церковной школы. На её глазах были готовы навернуться слёзы, и это уже случилось бы, если бы мистер Джонс не держал её за руку.

– Да не переживайте, матушка, – Джон улыбнулся, – я же целёхонький, жив, как видите. Я из леса вышел, и сил хватило дойти до небольшого городка. Я пить хотел, да и нога болела. Как-то дохромал до их колонки, уже хотел воды напиться, и замечаю девушку. А утро раннее, ещё не все проснулись, а она уже стоит с двумя полными ведрами.

– Какая хозяйственная, – миссис Джонс одобрительно кивнула, и Глэдис обрадовалась, что хоть что-то хорошее она нашла в этой истории.

– Она дала мне попить, а я так хотел воды, что выпил целое ведро, – Джон опять улыбнулся, – но она его вновь наполнила – это оказалось не проблемой.

– А нога-то твоя что? – мистер Джонс усмехнулся. – Или увидел её, да она болеть сразу перестала?

Джон опять порозовел и увёл взгляд:

– Не, – он слегка качнул головой, – нога болела. Я спросил её, почему она так добра ко мне, и она сказала, что такова воля Божья и привела меня к себе в конюшню, чтобы меня её родители не увидели. Её бы наказали, но она хотела мне помочь. Она мне ногу чем-то перемотала, а потом помогла к лесу вернуться, чтобы я вновь в школу попал. Меня там, конечно, высекли, но я всё равно иногда сбегаю, чтобы Бет увидеть.

– Очень трогательная история, – сказала Глэдис, при этом видя, как миссис Джонс готова начать кричать от негодования. Всё её лицо покрылось глубокими морщинами, а щёки покраснели. Подобное поведение сына настолько сильно её разочаровало, что она никак не могла совладать с чувствами.

– Что ж! – мистер Джонс выпустил воздух сквозь сжатые губы. – А её родители хоть знают, что вы испытываете интерес друг к другу?

– Нет, отец. Я боюсь, что нас осудят. Не могу я к ним прийти свататься пока моряком не стану.

– Она – недостижимая цель, сын, – заговорила миссис Джонс, убирая платок и хмурясь. Она уже немного успокоилась, но до сих эмоции одолевали её.

Не совсем понимая жену, миссис Джонс обратился к Глэдис:

– Подскажите, миссис Уанхард, неужели нет шансов?

Но Глэдис не успела начать отвечать, как заговорила миссис Джонс:

– Ох, милый, – она обращалась к сыну, – у них есть конюшня, и она точно не учится среди детей прислуг. Её отец моряк, но вероятно у него есть хорошее образование. Они люди по сословию несколько выше, чем мы, и я думаю, что её отец серьёзно относится к выбору жениха.

– Мы не узнаем этого, Джон, пока ты не попробуешь с ними познакомиться и не попросишь её руки, – Глэдис пожала плечами, – что касаемо приданного, если им это настолько важно, скажи, что в будущем ты будешь владельцем небольшого дома в Лондоне и иметь доход почти 3 тысячи фунтов в месяц. Если же ему важно, что здесь и сейчас, ради нежных чувств я смогу пожертвовать некоторой суммой.

– Ох, мисс Глэдис, Вы к нам очень добры, как и всегда. Я знаю, что Вы любите нас как часть своей семьи, но Джон должен сам справиться со своей любовью и понять, что она ему недоступна! – заговорила миссис Джонс.

– Да, простите, миссис Уанхард, я думаю, что никогда не смогу взять у Вас эти деньги, – ответил Джон, – да и теперь понимаю, её отец не будет рад нашей паре.

– Я могу понять твои чувства, – коротко ответила Глэдис.

В честь приезда Джона был проведён совместный ужин. В отличие от многих жителей Лондона Глэдис не чуралась садиться за один стол с прислугой, и сегодня все вместе они ели шикарные блюда, приготовленные специально для этого вечера. Джон, не привыкший к хорошей еде в церковной школе, с огромным удовольствием ел всё, что ставили на стол перед ним. В какой-то момент Глэдис даже испугалась, что ему может стать плохо от переедания, но он лишь сказал, что вся эта еда нужна его растущему организму. За столом также были мисс Ниву, которая взяла на себя ответственность за составление гардероба маленькой модницы Руни.

– Когда же из Франции возвращается мистер Уанхард? – спросила миссис Джонс. – Думаю, Вы, миссис Уанхард, очень скучаете.

– Они обещали, что их поездка не затянется надолго, – ответила Глэдис, – но Руни там настолько нравится, что они могут и задержаться в Париже.

– Париж, – мечтательно протянул Джон, – наверное, это очень красивый город.

– Я не стану лгать – я ни разу там не была. Возможно, ты прав Джон, думаю, там действительно очень красиво. Ко всему Руни тянется к изучению французского языка, так что ей даже полезны поездки в Париж.