Валентин Катаев
ЭКЗЕМПЛЯР
– А вот в том шкафу,- сказал заведующий музеем,- находится единственный во всём СССР, редчайший в своём роде экземпляр обывателя эпохи тысяча девятьсот пятого года.
– Восковая фигура или чучело?
– деловито заинтересовался один из экскурсантов.
– Нет, дорогой товарищ,- с гордостью заметил заведующий,- нет. Это не восковая фигура и не чучело, а совершенно настоящий, подлинный, не тронутый молью и временем превосходный экземпляр обывателя эпохи тысяча девятьсот пятого года.
– Как же так?
– хором спросили экскурсанты.
– А так. Единственный в мире случай летаргического сна. Чудо в духе Уэллса. Как впал человек в обморочное состояние двадцать лет тому назад, так до сих пор и не выпал из него.
– Не может этого быть!
– Вот вам и не может! Дело было так. Этого обывателя в тысяча девятьсот пятом году по ошибке задержали вместе с какими-то демонстрантами и отправили в участок. "Ты кто такой есть?" - спросил его дежурный околоточный. "Я-с, ваше благородие, чиновник двенадцатого класса, и ничего такого-с".- "Ой, врёшь! А почему у тебя в глазах вроде как бы освободительное движение? Молчать! К какой партии принадлежишь?" Да как стукнет кулаком. Тут обыватель и впал в глубочайший обморок, который впоследствии перешёл в летаргический сон. В своё время об этом даже в газетах заграничных писали. Лучшие врачи ничего не могли поделать. А один видный профессор так прямо и заявил: "Теперь субъект выйдет из своего летаргического сна не раньше, чем лет через двадцать". Вот ведь какая штука, дорогие товарищи!
– И что ж он, действительно хорошо сохранился? Ах, как интересно и поучительно посмотреть!
– А вот вы его сейчас увидите. Такой, понимаете, забавный экземпляр! Слов нет. Зонтик, галоши, серебряные часы - всё честь честью. Замечательный образчик обывателя. Пальчики оближете. Прошу убедиться.
С этими словами заведующий открыл шкаф - и вдруг в ужасе отскочил назад.
Шкаф был пуст.
– Исчез!
– воскликнул с тоской заведующий.
– Спёрли, наверное,- выразили предположение экскурсанты.- Досадный факт.
– Не может быть, чтобы спёрли! Кресты с могил действительно прут. Бывает. А до покойничков ещё не доходило.
– Но что же? Что? Не ушёл же он сам?
– Позвольте, товарищи! Ведь как раз прошло двадцать лет. Может быть, он проснулся и того...
– И очень даже просто.
– В таком случае,- завопил заведующий,- его надо спешно отыскать! А то он ещё, чего доброго, под автобус попадёт. Я же за него несу ответственность. Как это швейцар недоглядел? Извините, товарищи! Бегу, бегу!
Очнувшись от летаргического сна, обыватель прежде всего потрогал ноги - не пропали ли галоши, затем пощупал зонтик, высморкался, осторожно вышел из шкафа и беспрепятственно очутился на улице.
– Домой! Как можно скорее домой!
– пробормотал он.- Боже, что подумает жена! Что скажет столоначальник! Ночевать в участке - какой стыд! Извозчик, Третья Мещанская!
– Два рублика.
– Да ты что, братец, белены объелся! Четвертак!
– Сам белены объелся! Тоже ездок нашёлся!
– Скотина! Он ещё грубит! А в участок хочешь?
– Ты меня ещё городовым постращай!
– Ах ты, к-каналья! Над властями издеваешься? Устои подрываешь? Погоди, голубчик, вот я сейчас запишу твой номер! Го-ро-до-вой!!
– Ишь ты!
– с уважением воскликнул извозчик.- И где это только люди насобачились добывать в воскресенье горькую? Ума не приложу! И, между прочим, не менее двух бутылок, ежели на ногах держится, а кричит: "Городовой!"
Обыватель тщательно записал номер дерзкого извозчика и пошёл пешком.
– Товарищ, скажите, как тут пройти на Дмитровку?
– спросил у обывателя встречный юноша.
– Что-с?
– завизжал обыватель.- За кого вы меня принимаете? Вы, кажется, думаете, что я из освободителей? Не товарищ я!
– Ну, гражданин. Извиняюсь!
– Не гражданин я.
– А кто же вы такой?
– Я - чиновник двенадцатого класса и кавалер ордена святыя Анны третьей степени. А ежели меня по ошибке задержали вместе с революционерами, то это, молодой человек, ещё ничего не доказывает...
Юноша пристально всмотрелся в глаза обывателя и опасливо отошёл в сторону.
– Вот ведь какая неприятность!
– пробормотал обыватель.- Уже на улицах стали называть товарищем! Дойдёт ещё до столоначальника, чего доброго. Как пить дать выгонят со службы! Надо что-нибудь предпринять такое...
Обыватель поглубже засунул руки в карманы и запел "Боже, царя храни".
– Эй, газетчик! Дай-ка мне, милый, два номерочка "Русского знамени".
– Чего-с?
– "Знамени", говорю, "Русского" дай мне два номерочка. Или даже лучше - три.