Шрифт:
Всё это поясняю вслух, красочно представляя кое-что из прошлой практики.
– Я не протез для памяти! – обижается вслух самый странный образец техники.
А эту мысль он видит. Где система? Ладно, сейчас не до фиксации иерархии с коммуникатором.
И настроение хорошее.
– Это твой собственный эмоциональный фон, я не лезу! – оно снова слышит мысли. – Александр!
– Да?
– Мой функционал ограничен в присутствии менталистов высоких рангов, раз. Псевдоинтеллект при них блокируется, учти на будущее.
– Откуда взялось это ограничение?
– Управляющие программы базовой прошивки, политика производителя. Второе. В присутствии государственных служащих, несущих определённые виды оборудования, мой функционал также ограничивается.
– Почему?
– Не могу сообщить конкретную причину, тоже политика производителя. Но я тебе не враг, это мой императив номер один. Не страдай от своих очень интересных мыслей в мой адрес.
– Что-то ещё хочешь сказать?
– Когда ты трясся, записывая контакт Фроловой, это было абсолютно напрасно. Я б не полезла. Пока всё.
– Спасибо. Какое-то время помолчим, я должен подумать.
_________
Всё-таки есть надежда, что память предшественника в каких-то объёмах восстановится: паркуюсь на автомате, к здоровенным стеклянным дверям нужного подъезда шагаю уверенно.
В ответ на мой большой палец, поднесённый к сканеру, активируется надпись: "Двухфакторная идентификация, наберите пожалуйста код".
Ловлю волну и выбиваю шестизначное число. Замок щёлкает и открывается. Ух ты, сформированный рефлекс жив, занятно.
Забегаю на третий этаж пешком, дверь квартиры открывается отпечатком уже ладони. Интересно, предшественник что, закладывался на ампутацию пальца?
– Ирина, нам надо поговорить, – не разуваясь, иду на слух по коридору.
А ничего квартира. Два этажа (лестница наверх плюс соответствующий фрагмент в памяти), несколько спален, санузел в каждой. Шесть унитазов и ванн в квартире на двоих.
– Иду.
По второй лестнице (есть и такая) в зал со второго яруса спускается подруга моего тела.
– Хорошо, что ты приехал. Я тоже не хотела кое-чего начинать по телефону. Давай ты вначале скажешь своё, а потом я тебе сообщу новости.
Глава 7
– У меня один очень короткий вопрос. Ты меня любишь? – я действительно ехал только затем, чтобы увидеть ответ на её лице своими глазами.
Кое-какие моменты в жизни следует фиксировать лично. Была очень небольшая вероятность того, что я ошибся с радикальными выводами, общаясь с женой предшественника исключительно по сети.
Если эта женщина на самом деле любила мужа (пусть косо, криво, через пень колоду) – это один сценарий. Если же предварительный диагноз точен…
– А почему это тебя так озаботило на ровном месте? – супруга тела старательно не говорит ни да, ни нет.
Предполагаю, из-за наличия у мужа одного очень интересного браслета, в котором даже приложение есть на контроль достоверности. Аналог сканирования у чистокровных и программа двойного назначения, используется в том числе полицией.
– Ты никогда раньше этого не спрашивал, – продолжает Ирина. – Сейчас вдруг стало важно?
– Глаза у тебя холодные, – констатирую. – Ладно, можешь не отвечать. Пардон за беспокойство, я уже всё сам понял.
– Ты странный. Не такой, как раньше. За этим нёсся с утра?
– Расставлять кое-какие точки в собственной жизни нужно аккуратно.
– Расставляй. – Поискав вокруг себя глазами, она усаживается на высокий барный стул у разделочного стола (во всю стенку кухни-студии, метров семь).
– Мы расстаёмся.
– Почему?
– Близкий человек, который тебя не любит, уже не близкий, – пожимаю плечами. – Мне такое неинтересно.
– Так чего ехал? Это можно звонком сказать, – её глаза не соответствуют спокойному тону.
Мечут молнии, которые она аккуратно сдерживает.
– Хотел тебе в глаза посмотреть напоследок.
– Посмотрел? Что-то увидел?
– Достаточно для выводов.
– Каких.
– На этом точка.
– Сука. – Вот так без перехода. – Когда ж ты соскочил, сука. Столько месяцев на тебя убила, а ты исхитрился спрыгнуть. Ты же у меня вот где был! – Ирина вытягивает в моём направлении сжатый до белых костяшек кулак.