24 марта. Вчера в СТД просмотр фильма о Мари

се Лиепе "Свет его звезды" режиссера В. Орехова. Я "люблю", когда так дают название - непонятно о ком и о чем. О космонавте? Картина полупрофессиональна. Если не знать Мариса, то непонятно даже, какие партии он танцевал - ни один номер не показан внятно, все время режиссерские всплески и восклицания. Картина о балетном артисте без танцев.

Интересны передачи Рязанова о своих актрисах "Восемь девок - один я". Хороши все, кроме Фрейндлих и Догилевой. С первой - пустая болтовня, вторая неумна и неинтересна. Но Элик нас обругал, что Алиса не понравилась. Ну что ж...

1 апреля. Я бы хотел, чтобы это оказалось первоапрельской шуткой, но это не пародия, а на полном серьезе, даже наподобие пафоса. Виктор Соснора когда-то был молодым поэтом, и его стихи нравились Л.Ю.Б. Она его всячески привечала и протежировала. И другие говорили о нем, что он талантлив. Я никогда не увлекался его стихами, находил их вычурными и бездушными. И тогда, когда он работал на заводе слесарем и писал, и позже, когда его приняли в Союз писателей. Для меня это ничего не изменило. В "Звезде" № 11 за 1991 год читаю очередной его выкрутас:

ПАМЯТИ ЛИЛИ БРИК

Не бил барабан пред лукавым полком,

не мы Вашу плоть хоронили.

Чужие по духу в семейный альбом,

в семейный апломб опустили.

Чужие по духу во все времена

закапали Вас, закопали.

Мы клятвой не сняли свои стремена,

все в тех же шеломах скакали.

Нам тризна - с трезубцем! Бесслезны сердца

торжественного караула.

О, спите в кристаллах, святая сестра,

в венце легендарного гула!

"Чужие по духу" - В.А.Катанян, который развеял прах жены. Надо бы, конечно, чтобы этим занялся Соснора, который скачет все в тех же шеломах. Куда именно? Куда хочет, туда и скачет, что хочет, то и пишет - не считаясь, что человек-то был реальный!

12 апреля. Посмотрел наконец "Ашика-Кериба" Сережи. Красиво и интересно. Любой кадр - картина. "Сурамская крепость" менее декоративна. Несмотря на отсутствие роли - Софико Чиаурели значительна. Красива, изящна, драматична. Запоминается. А герой полная дубина (Юра Мгоян). Сергей взял его за красоту. Но тело некрасивое, а лицо портят головные уборы. Делает он все поразительно неуклюже и примитивно. Надо было снимать красивого АКТЕРА, а Сережа взял соседа-уголовника из личных соображений.

Но кино не похоже ни на чье. Я вижу здесь влияние "Царя Эдипа" Пазолини. Именно влияние, но никак не подражание. Это исключено.

Смотрел "Чувствительный милиционер" Киры Муратовой. Претенциозная и несмешная комедия, словно студия Довженко эпохи застоя. Магия имени: все валят в зал, а посреди сеанса - из зала.

20 мая. Первого мая мы с Инной были приглашены к итальянскому послу на ланч. Кроме нас был еще немецкий посол, больше никого. В небольшой столовой стоит круглый стол с вертящейся серединой, как в Куоккале у Репина. Анн-Мари крутила ручку, и подъезжало блюдо или приправа, чтобы не тянуться. Впрочем, это не очень было нужно, так как обносили слуги. Жевать, правда, пришлось самим... Кофе пили в зимнем саду, кажется, там и убили Мирбаха. Беседовали о книгах и картинах, г-н Блех, немец, с любопытством рассматривал мою немецкую книгу, которую я ранее подарил Фердинанду.

Через несколько дней мы пригласили г-на Блеха с женой к нам на чай. Жена его все время хохотала. А с ним было интересно - он раньше был послом в Японии, и у них там с Инной даже оказались общие знакомые. Очень ему понравились какие-то орешки, и он спросил, где мы их покупаем. Я сказал - в Берлине. И фрау захохотала.

24 июня. Живем на Икше. Сегодня гуляли с Аллой Демидовой, она вернулась из Греции, где играла "Медею" в постановке Любимова. Там был фестиваль "Медей".

"Как ни странно, спектакль имел успех - мне ведь он не нравится. Не нравится режиссура, не нравится Боровский. А обо мне писали незаслуженно хвалебно. Правда, во дворце, где шел спектакль, он выглядел лучше, чем на Таганке: зал отделан карельской березой и на этом светло-желтом фоне наша красная установка с турникетами и алюминием выиграла.

Я играла больная, с температурой. Любимов заставляет нас кричать с первой минуты, это невыносимо. И я, вопреки ему, стала играть нормально, и это получилось гораздо лучше. Только последний спектакль я, накачанная Любимовым, опять кричала как безумная, понимая, что делаю что-то ужасное, но остановиться не могла. Юрий Петрович сказал, что это был лучший спектакль. Все газеты написали - худший.

Меня поразили греки - ежедневно полный зал интеллигентной публики. Кстати, сегодня мы на Таганке сборов уже не делаем и из-за пустых залов отменяем спектакли. Билеты у нас недорогие, но репертуар весь старый.

В одном интервью я сказала, что больше не буду работать с Любимовым, но просила об этом не писать. А переводчица передала ему. Теперь меня пригласил греческий режиссер Терзопулос играть в пьесе Мюллера "Квартет". Это пьеса на двоих, он и она, временами она перевоплощается в него, а он в нее и обратно, вещь психологическая. Я видела ее без перевода, мне понравилось, и я согласилась. А когда мне в Москве ее перевели - я растерялась. Там все время употребляют мат и вообще говорят непотребности..."