Шрифт:
«Песни гор» — так называлась книга Расула Гамзатова, вышедшая в 1949 году в Москве.
Свой первый московский договор на издание книги Расул Гамзатов заключил с издательством «Молодая гвардия». Образованное в 1922 году, оно было одним из главных в стране, выпуская множество книг, журналов и газет. Попасть в авторы «Молодой гвардии» означало войти в круг настоящих писателей, обратить на себя внимание прессы и читающей публики.
Солидное издательство поверило в молодого автора и не ошиблось. В последующие годы в «Молодой гвардии» вышло множество книг Расула Гамзатова. Сотрудничество было долгим и плодотворным. Последний договор, подписанный поэтом, тоже был с «Молодой гвардией».
Книгу Гамзатова заметили. Многое перепечатали газеты и журналы. Стихотворение «Горцы у Ленина» на долгие годы стало в Дагестане почти классикой, а фотография Ленина с его автографом — национальной реликвией.
Им казалось: Он был выше сосен и гор, Вынет шашку — Враги разбегаются в страхе, Им казалось, что острый, как лезвие, взор И блестит и горит из-под чёрной папахи. И когда собрались в путь-дорогу к нему, Снарядились в столицу послы Дагестана, Насекли кубачинцы Огромную шашку ему И в Анди приготовили Бурку на великана... [41]41
Перевод Н. Гребнева.
Одним из первых отозвался на книгу Ярослав Смеляков:
«Безусловно, Расул Гамзатов очень талантливый поэт. Я эти два слова “талантливый” и “очень” не часто употребляю. Мне трудно определить всю самобытность, так как я ни малейшего представления не имею о языке, на котором пишет Расул Гамзатов, но, несмотря на это, то, что я читал, и то, что мы сегодня слышим, и, несмотря на то, что переводы делали очень разные по возрасту и квалификации переводчики, сквозь всё пробивается индивидуальность автора. В последнее время мне пришлось иметь дело с 20—30-ю книгами поэтов родственных дружеских республик. Одна
из самых лучших книг, произведшая очень большое впечатление, это книга Расула Гамзатова».
Расул Гамзатов обретал популярность. У него завелись деньги от гонораров, он приоделся, посылал подарки родителям и мог не беспокоиться, что не сможет расплатиться в писательском ресторане.
Художник Иосиф Игин вспоминал, как познакомился в ЦДЛ с Расулом Гамзатовым:
«Я сидел в гостиной Центрального дома литераторов, в обществе молодых поэтов, ещё студентов Литинститута. Они говорили о трудностях и радостях работы над переводами стихов с языков братских литератур на русский. Произносились имена прославленных писателей многих наших республик. Имена, ставшие знакомыми и близкими всем народам нашей страны благодаря усилиям переводчиков. Тогда я услышал впервые новое, до того незнакомое мне имя Расул. Оно было произнесено без фамилии, потому что, как выяснилось, поэты говорили о своём однокурснике по Литинституту.
В это время к столику подошёл улыбающийся молодой человек, небольшого роста, с коричневыми, падающими на лоб волосами. Его радостно встретили и познакомили со мной.
— Дыкий горэц, Расул Гамзатов, — весело представился он».
Гамзатов входил в советскую литературу, не утратив аварского акцента.
ОКОНЧАНИЕ ИНСТИТУТА
Приближался 1950 год, время окончания института, время осмысления пройденного и размышлений о будущем. Многое изменилось с тех пор, как молодой аварский поэт переступил порог Храма литературы. Он и сам стал другим, познав сладость первого успеха, первой, пусть ещё небольшой, славы. Гамзатов вспоминал о той поре:
«Когда в Литинститут поступил, думал, что тут вот и началась моя творческая деятельность. Оказывается, это тоже не начало. Я находился под сильным влиянием хороших и разных русских поэтов, и это была утрата дагестанской почвы. Я из аула уехал, а до города не доехал: так, что-то среднее. Меня упрекали, и справедливо, мне говорили: надо стать известным у себя в ауле, а потом в Москве. Поэтом, считаю, стал тогда, когда появились стихи, которые я мог и в ауле читать, и в Москве. Всегда на первом курсе мы думаем, что мы — прекрасные поэты, только на пятом начинаем сомневаться. Я лично сомнение предпочитаю самомнению».
До получения диплома было ещё далеко, а тем временем страна славила Иосифа Сталина, которому исполнилось 70 лет. И писатели в этом всенародном ликовании были в первых рядах. Кто вынужденно, а кто и искренне, поэты писали стихи, оды, поэмы в честь вождя всех народов.
Написал и Расул Гамзатов:
...Но, проходя дорогами земными, Услышишь ты повсюду от людей, Что существует на планете имя, Которое не знает рубежей...В стихотворении «Имя вождя» Гамзатов душой не кривил. Он верил в то, о чём писал. Мало того, автор искал оригинальные, яркие сравнения, метафоры, образы, стараясь придать образу Сталина вселенский масштаб:
Оно земные сокращает дали, Ведёт людей в грядущие века. Когда б на звёздах люди обитали, Оно б дошло и к ним наверняка [42] .«Послевоенные годы — годы расцвета культа личности — были временем начала творчества Расула Гамзатова, — писал Владимир Огнёв. — И надо сказать, его яркое, самобытное дарование оказалось гораздо более стойким к ложным тенденциям лакировки, одописания, чем многие иные дарования. Правда, и в произведениях Расула Гамзатова получило отклик общее для тех лет преувеличение роли И. В. Сталина в истории... Но ведь пагубность культа личности меньше всего сказалась в том, что поэты славили Сталина. Серьёзнее было иное: искажение правды жизни, поверхностное, догматическое представление о действительности, подмена героического начала риторическим. А в этом меньше всего можно упрекнуть Расула Гамзатова».
42
Перевод Я. Козловского.