Уинстон Черчилль, начавший холодную войну, напомнил о себе вновь. Но это больше касалось писателей, которые с удивлением, а многие с негодованием, узнали, что премьер-министру Великобритании присуждена Нобелевская премия по литературе «За высокое мастерство произведений исторического и биографического характера, а также за блестящее ораторское искусство, с помощью которого отстаивались высшие человеческие ценности».

< image l:href="#"/>

Тень Сталина всё ещё витала над страной, но становилось очевидным, что страна переходит «на другие рельсы».

В это межвременье продолжали выходить новые книги Гамзатова, а Наталья Капиева издала книгу «Творческий путь Гамзата Цадаса».

В поэме «Разговор с отцом» обращался к нему и Расул Гамзатов, которого продолжали мучить сомнения, неуверенность в правильности выбранного пути, непонимание происходящего вокруг:

Растил меня, путь мне указывал верный, Учил не робеть и преград не бояться. В поэзию ввёл... Помоги и теперь мне... Так трудно во всём одному разобраться!..

И отец ему отвечал:

Дешёвую славу купить не пытайся, Как жалкий хвастун, что стрелять не умеет, А купит на рынке лису или зайца И их за охотничьи выдаст трофеи. Не уподобляйся бездушным поэтам, Их книгами топят зимою печурку, А летом — ты сам, видно, знаешь об этом — Их книги идут чабанам на раскурку. Пускай пробивается правда живая В любой твоей строчке, с неправдою споря, Чтоб песня, не печь, а сердца согревая, Была им подспорьем и в счастье, и в горе [51] .

Если раньше кое-кто судачил, что Цадаса пишет стихи за сына, то теперь поэт обретал мужество говорить от имени отца. И уроки Цадасы, уроки жизни и поэзии, Расул Гамзатов усвоил в полной мере.

На поэму отозвался Александр Фадеев, написавший молодому поэту письмо.

«Дорогой Расул!

Как-то получилось, что примерно в одно и то же время появились в печати Ваша поэма “Разговор с отцом”, стихотворение “Тост” и два стихотворения, опубликованные в журнале “Смена”. После Вашей, такой хорошей, свежей книжки эти Ваши новые произведения говорят о том, что Вы идёте вперёд и выше, и я рад сказать Вам об этом.

Жалко, конечно, что из-за незнания языка не могу Вас читать на Вашем языке. В переводах, если они очень хороши, обязательно сказывается индивидуальность поэта-переводчика. Если же переводчик малоквалифицированный поэт, он неизбежно лишает стихи оригинала, их природной мускулатуры... Я вижу достоинства этой поэмы в том, что большая мысль об источниках и характере нашей поэзии выражена в ней истинно поэтически. В такой поэме Вы имели право вызвать живую тень отца Вашего, и это трогает до слёз. Последняя, шестая глава поэмы достойно завершает её прекрасным образом дремлющих в Вас стихов, которым пора за работу, и они вот-вот проснутся...

Желаю Вам всего доброго и крепко жму Вашу руку.

1953 год».

В этой поэме есть строка: «Я пел о суровой красе Дагестана», которая станет одним из ярких «опознавательных знаков» поэзии Гамзатова.

Писатели, как и вся страна, пребывали в ожидании больших перемен. В дагестанском союзе начались дискуссии, переосмысление роли писателя, разделение на группки, сведение старых счетов. Всё это выплеснулось и на отчётно-выборной конференции, которая проводилась перед намечавшимся Вторым Всесоюзным съездом советских писателей.

Расул Гамзатов старался урезонить коллег, предлагая перенести горячие дискуссии на другое время, а пока избрать делегатов. Его поддержали старшие товарищи, которые не очень интересовались соперничеством литературных направлений, их больше волновали качество дагестанской литературы и её связь с народом.

Делегатов, наконец, избрали. Съезд проходил в Москве в декабре 1954 года, и на нём было сказано всё, что волновало писателей.

В «Записке отдела науки и культуры ЦК КПСС о ходе и итогах Второго Всесоюзного съезда советских писателей» говорилось: