Столы, как и вчера, просто ломились от всяческой снеди, только сегодня она была более легкой, как и полагается завтраку. Большие глубокие тарелки с разнообразными кашами, блюда с фруктами, отварными и жареными сосисками, омлетом, и всякой прочей едой, которую в этом мире принято есть на завтрак. В стеклянных кувшинах стояли разноцветные соки и вода, а так же лежали пакетики с чаем.

Хорошо они тут живут, ничего не скажешь.

В моей прошлой жизни, помнится, нередки были ситуации, когда завтрак происходил по принципу «что поймаешь или подстрелишь — то и будешь есть», при этом, само собой, нередки были ситуации, когда ни поймать, ни подстрелить никакую добычу просто не удавалось. А уж если ситуация предполагала разведывательный рейд на территорию противника, и оставлять следы нельзя было никакие и нигде, тогда даже и об охоте речи не шло. Что взял с собой — то и ешь. А на обратном пути — ешь то, что осталось.

Поэтому я сел за стол и с большим удовольствием наложил себе сразу целую гору еды — кусок омлета, сосиску жареную, сосиску вареную, кусок хлеба, колбасу, сыр, и каждого соуса по маленькой ложке.

Глядя на меня, Нокс тоже навалил себе полную тарелку снеди, но, в отличие от меня, с удовольствием уплетающего за обе щеки, он только грустно смотрел на свой завтрак и есть явно не собирался. Только ковырял грустно кусок омлета вилкой и пил сок.

К тому моменту, когда общий зал заполнился до отказа, я успел расправиться с половиной завтрака. Гул множества голосов усилился, ложки и вилки по тарелкам застучали с утроенной силой, где-то изредка стал раздаваться смех, а я только и делал, что следил, чтобы сегодня никакая магия не коснулась ни меня, ни моей еды, ни напитка.

Ничего из этого, к счастью, не произошло.

А когда я нашел взглядом Ванессу, то оказалось, что она вовсе не обращает внимания на мое присутствие и с удовольствием завтракает тоже, мило щебеча с двумя девчонками по бокам от себя.

Девочки подобостратно улыбались и буквально заглядывали в рот баронессе, ловя каждое ее слово, и, кажется, ей этого было достаточно для того, чтобы забыть о моем существовании. Или, по крайней мере, притвориться, что забыла.

Внезапно со стороны преподавательского стола раздался громкий звон, будто кто-то стучал обухом ножа по стеклянному бокалу. Гул голосов немедленно стих, а все взгляды, включая и мой, устремились на помост, где расположились преподаватели.

Виктор Тюудор, вставший во весь свой немалый рост, убедился, что обратил на себя максимум внимания, и заговорил:

— Здравствуйте, студенты! Я вновь рад всех вас видеть в этом зале в добром здравии, — он хитро посмотрел на Нокса, — и в добром расположении духа! И у меня для вас есть необычная новость! Как вы знаете, этот учебный сезон юбилейный — сто пятидесятый. И, в честь этого события, было принято решение сделать этот учебный сезон особенным. А, говоря совсем откровенно — сделать особенным его начало, сегодняшний день. В любое другое время, в любой другой день, включая завтрашний и все последующие, сразу после завтрака вас ждали бы занятия. Но сегодня ситуация совершенно другая, и поэтому, сразу после завтрака, прошу вас всех собраться перед главным входом Академии. Мы приготовили для вас сюрприз. Спасибо за ваше внимание, увидимся после завтрака.

И, не дождавшись, да и не дожидаясь никакой реакции, директор сел обратно на свое место и продолжил трапезу как ни в чем ни бывало.

А вот студенты наоборот взволнованно загудели, обсуждая сказанное и строя догадки о том, что же для них приготовил директор. Даже Нокс после объявления пришел в более или менее нормальный вид и толкнул меня локтем:

— Слыхал, слыхал?! Сегодня не будет занятий!

— С чего ты взял? — ответил я. — Директор всего лишь сказал, что приготовил нам сюрприз. О том, что занятий не будет, он не говорил.

— А… — начал было Нокс, но так и застыл с открытым ртом. Крыть ему было нечем.

— Да расслабься, — я улыбнулся. — Скорее всего, занятия действительно начнутся только завтра.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что этот «сюрприз», о котором упомянул директор — это тот самый способ проявить себя, о котором он говорил вчера. Думать, что это будет какое-то общее построение на пять минут — просто глупо. Напротив — это должно быть что-то серьезное, если не сказать «монументальное». Какие занятия, когда тут планируется что-то настолько серьезное?

— Что же они там такое задумали? — продолжал гадать Нокс, пока я доедал.

— Да расслабься, — посоветовал я. — Скоро все узнаем. Только нервы себе треплешь.

— Ага, — согласился Нокс и тут же продолжил. — Но все же, что они такое задумали?

Мне откровенно надоело его слушать, поэтому я как можно быстрее закинул в себя остатки завтрака и поднялся из-за стола. Многие уже успели покинуть общий зал, и я тоже направился к выходу из Академии, а не переставающий гадать Нокс двинулся за мной следом:

— Может, они хотят провести день самоуправления? Ну знаешь, когда студенты и преподаватели меняются местами? А, может, они хотят, чтобы мы убрали всю территорию, вроде субботника? Хотя сегодня не суббота… А, может…

На третьем предположении я просто перестал его слушать — все равно скоро все узнаю сам. Единственное, что я сделал — это проверил украдкой, как слушается меня нож. Убедился, что рукоять послушно сгустилась в руке, и довольно кивнул.

Какой бы там сюрприз для нас не приготовили преподаватели, я к нему готов.