Обернувшись к девочке, вздёрнула подбородок и заложила руки за спину.

– Ты ничего не забыла? – склонив голову набок, поинтересовалась я.

Женя закатила глаза, вышла из спальни, два раза с силой стукнула по двери и снова вошла.

– Довольна? – всплеснула она руками. – У меня тут жизнь рушится. А ты со своими новыми правилами лезешь!

– И что же случилось с твоей жизнью? – вздёрнула я брови.

– Ты пытаешься её разрушить!

– Я? – переспросила, уставившись на девчонку.

– Вы с папой разводитесь! А у нас с Ритой даже не спросили! Вы не имеете права ломать наши жизни!

– То есть я должна спросить разрешения у тебя и сестры, прежде чем выгнать мужчину, который посмел привести в мой дом любовницу? – уточнила я, желая выяснить, что ещё она мне предъявит.

– Это твоя вина! – заявила маленькая хамка. – Ты в коме лежала, а папа очень скучал. Вы не имеете права разводиться. Вы должны жить дальше ради нас с Ритой. Так что иди и немедленно скажи папе, что ты передумала.

– Вот как? – усмехнулась я. – Значит, я вынуждена жить в браке, чтобы вы были счастливы? И вам всё равно, что буду несчастлива я?

– Но мы же важнее, – заявила Женя. – Мы дети! А ты уже взрослая. Потерпишь.

– Хорошо, – кивнула я. – Но тогда, когда вы станете взрослыми, вы станете жить ради меня. Ни ты, ни сестра не выйдете замуж и не заведёте детей. Вся ваша жизнь будет сосредоточена на том, что делать счастливой меня.

– Чего? – округлила глаза девочка. – Тебе там совсем мозги повредили в этой больнице!

Выскочив из комнаты, Женя хлопнула дверью так, что люстра жалобно звякнула и покачнулась.

Это не дети. Это настоящие чудовища.

Я практически сразу поняла, что дочери Люды не смогут стать моими жрицами. Они эгоистичны, импульсивны и всё, что их волнует - это сериальные красавчики и солисты корейских групп. Но я готова была пойти на сделку и подождать, когда они вырастут, чтобы сделать их своими последовательницами, когда вся эта дурь выветрится из их голов. Только вот дочь явно не готова идти на уступки. Требует от меня жертвы, а возвращать её не желает.

Странный мир. Почему взрослые, которые рожают, воспитывают и обеспечивают детей, в глазах отпрысков не имеют права на счастье? К подобному я точно не смогу привыкнуть.

Я планировала пересидеть в этом мире, пока Люда не снимет проклятие с моего тела. Смог же Крон в таком виде найти любовь. Ну, значит, и она найдёт. Но я честно не знаю, сколько ещё здесь выдержу.

Сначала муж этого тела пригрозил мне, что сдаст в психушку, а теперь ещё дети, начали думать, что могут мне указывать.

Вроде мне попадалась информация про приюты, куда родители отправляют неудачное потомство. Нужно почитать об этом. Уйти я пока не могу. Сил слишком мало, да и работают они через раз. Такое ощущение, что я сама себя загнала в ловушку. Но лучше здесь, чем в моём мире. Сидеть среди жрецов Крона, постепенно теряя рассудок. Нет уж.

Поправив волосы, подошла к зеркалу и скривила губы. Внешность этого тела мне не очень нравилась. Люда была слишком бледной, на мой взгляд. Глаза серые, всё лицо усыпано веснушками. Единственным достоинством были ярко-рыжие волосы, вьющиеся крупными кольцами. Близняшки пошли в мать. От отца им практически ничего не досталось. Но это и к лучшему. На мой взгляд, этот мужик был простоват.

Я вышла из комнаты и направилась в сторону спальни девочек. Дочери Людмилы спорили о чём-то. Да так громко, что я без применения силы могла расслышать каждое слово.

– Рита, ты не понимаешь! С мамой что-то не так! Она с ума сошла. Сейчас папу выгонит, а потом и нас.

Я хотела ворваться к ним и сказать, что это не так, но осеклась. Ну да, у меня промелькнула мысль про приют. Так что Женя в принципе права.

– Нет, Жень, – ответила ей сестра. – С ней всё в порядке. Просто она пытается смириться с тем, что произошло в её жизни.

– А что такого произошло-то? Подумаешь, папа любовницу завёл, – буркнула Женя. – Да во всех семьях такое случается, что из-за этого жизнь детям портить?

– Ты не права. Представь, что это ты, а не мама лежишь в коме, а родители в это время заводят другого ребёнка, чтобы тебя заменить.

– Так нельзя, – возразила Женя. – Это бесчеловечно и ранит мои чувства.

– А у мамы нет чувств?

Я тихо отошла от двери, почувствовав лёгкий стыд. Они ведь, по сути, дети. Это другой мир и правила в нём другие. Я не могу выкинуть этих девочек просто потому, что они ведут себя не так, как принято в моём понимании.