— Яда. Чтобы побыстрее сдохнуть. — Без эмоций сообщила свою мысль, вперившись взглядом на солонку с солью.

— Этого я тебе точно не приготовлю, — хмыкнул.

— Жаль. Я так надеялась на твое сострадание.

— Соня, — прервал. — Давай поговорим, м?

Он сел напротив и сложил руки в замок. Отвела взгляд и посмотрела на него. Его лицо изменилось. Уставшие глаза, тусклый цвет кожи, осунувшееся вниз форма округлости. Губы потрескались и побледнели. И в этом виновата я. Довела их до нервного истощения. Они оба переживали за мое состояние. Мне стало тошно. От эгоистичности поведения. Они же ни в чем не виноваты, а наоборот, поддерживали и были рядом. Но ничего не могла с этим сделать.

— О том, что он мудачила, ловко проникающий в самое сердце? Или о том, что я не заслужила быть любимой, потому что людям на самом деле меня жаль?

— Во-первых, кто тебе сказал, что ты не заслуживаешь любви? — его брови сомкнулись на переносице.

— Ты. Калинина. Моя мать, — пожала плечами.

— Во-вторых, тебе нужно перестать изводить себя. У тебя есть подруга, которая каждый день переживает. Есть целая жизнь впереди.

— А если я не хочу этой жизни? — потерла руками лицо, отгоняя усталость.

— Слушай, я не спец по любовным советам, — прочистил горло. — И мое мнение ничего не значит. Но пора возвращаться, Соня. Он не достоин того, что с тобой сейчас происходит. Он не имеет права наслаждаться страданиями. Он — никто. Эй, ты выше этого. Ты сильнее. Да, я был не прав в прошлом, когда поступал, как последний подонок. Но ты дала мне шанс, — усмехнулся. — Так дай шанс и себе. Восстань птицей феникс из пепла. Заставь его сожалеть. Поставь на колени и стань лучшей версией себя.

Он только что извинился? Ого. Игорь умеет поражать. Он не такой как раньше. Зверь, скрывающий доброе, чистое сердце.

— Попробую, — попыталась улыбнуться.

— Вот и отлично, — победно хлопнул в ладоши. — Пора готовить. Решила, что будешь?

— Доверюсь твоему вкусу, — вспомнила, что говорила Мила и выпучила глаза. — Только без лайма!

— Лайм? — приподнял бровь и мигом нахмурился. — Вот, мелкая засранка. Что она ещё тебе рассказала?

— Что ты вечно перебарщиваешь с кислинкой, — еле слышно рассмеялась.

— Ну-ну. Уж лучше кислое, чем пересоленое, — обиженно фыркнул и поставил кастрюлю с водой на огонь.

— И как вы вдвоем выжили? — покачала головой, представив какой хаос у них творился.

— Мы питались доставкой, — признался Фролов пряча взгляд и улыбнулся уголком губ от моего смеха.

Мы начали болтать об Университете. С моим отпуском, я многое пропустила, но ребята заботливо таскали мне конспекты, чтобы в дальнейшем сдать экзамены без проблем. Он шутил, ворчал, рассказывал забавные случаи на работе. Фролов искусно, почти профессионально обращался с ножом во время готовки. На нашу беседу приползла сонная Вика. Она терла глаза и зевала. Переоделась в свою любимую пижаму.

— Что за шум, а драки нет? — потянулась на носочках и открыла один глаз. — Твою ж мать! — она подлетела на месте, вжавшись в стену и прикрыла грудь. — Я думала ты ушел.

Игорь ухмыльнулся.

— Красивый костюмчик, — нарезая овощи в миску, он залил салат маслом и перемешал.

— Получше твоей вчерашней мыши, — вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— Это Бэтмен.

— И все равно он — мышь, — скорчила ему лицо.

У них началась перепалка между собой. Я не выдержала и расхохоталась. Громко, звонко, захлебываясь и хватая воздух ртом. Комната залилась уютом и теплом. Впервые за долгое время. Солнце выбралось из-за туч, освещая нас троих, как будто дала нам возможность заново родиться. Жизнь завертелась. Я потихоньку начала приходить в себя. Изучать косметические средства, снимать эстетичные видео новой отремонтированной комнаты, просила ребят создавать контент для нового блога. Читала много книг и делилась своими впечатлениями с другими читателями. Работала над самооценкой и внутренними проблемами. Но мне не хватало его. Боль все ещё находилась в самом сокровенном уголке души. Ходила в кино, кафе и ближайший парк. Занимала себя, чем только можно. Дыра не затягивалась, как бы я ее не наполняла событиями. Кошмары продолжались, втягивая меня в пучину. Раньше, я радовалась приближению Нового Года, а в настоящий момент желание украшать квартиру праздничным декором — нет. Разбирая вещи, нашла коробку, где спрятала для Макса подарок. Мечтала, что положу нам под ёлку и на утро он его откроет. Надеялась, что мы справим после сессии Рождество, будем кататься на катке, кидаться снежками или уедем куда-нибудь вчетвером. Мечты, разбившиеся об лёд судьбы. На что я надеялась? Что он искренне полюбил неуверенную в себе толстушку? Обманутые ожидания хлестали по голове. Правда ли, что Громов ко мне ничего не испытывал? Вопросы каждый божий день терроризировали мозг. Перед сном, я била одеяло и внушала себе: "Хватит, Соня. Хватит. Он кусок дерьма. Прекрати страдать по нему". Обещала на утро не думать о нем, не заикаться, не ловить знаки. Как-то жила до него и выживу после.

Лежала на кровати, рассматривая распечатанные фотографии. Та самая коробка была рядом. В ней я хранила наше прошлое с надеждой на будущее. В комнату без стука ввалилась Покровская. Я не успела спрятать то, что оставалось до сих пор дорогим для меня.

— Сонь? Ты…

— Разбирала вещи и нашла, — оправдываясь, спрятала глаза. — Хочу выкинуть.

— Уверена? — она села рядом и взяла в руку фотографию.

На ней Макс и я. Мы ели мороженое в машине у любимой аллеи. Где, он впервые подарил мне свободу под дождем. Мы оба улыбались.

— Да. Не хочу напоминаний, — спешно собрала в коробку мелочи. — Ты что-то хотела?

— А? — Вика оторвала взгляд от снимка и проморгавшись, отдала его мне. — Да. То есть…Короче, хотела спросить. У тебя скоро день рождение. Как бы ты хотела отметить его?

От былой радости ничего не осталось. Ее взгляд полон печали.

— Не знаю, — я замешкалась. — Хотела скромно посидеть дома.

Она промолчала. Нутром ощущала, что она мне что-то не договаривает. Мои подозрения оправдались.