Это была неделя карамели, и Оуэн испек четыре разных карамельных лакомства, пока я занималась нашими основными блюдами — сэндвичами, пирожными и ягодными кексами. Даже наши основные блюда менялись изо дня в день, поскольку мы только недавно открылись, но через месяц или около того у нас будет более определенное меню, когда мы познакомимся с нашими клиентами и узнаем, что им больше нравится.

В понедельник я, как обычно, поехала с Рэймондом в пять и присоединилась к Оуэну на кухне, как только вошла. Салли пришла через час после меня, раньше своего обычного времени. Загадка была раскрыта, когда она начала изо всех сил пытаться флиртовать с прямолинейным Оуэном.

— Как думаешь, ты мог бы научить меня печь этот банановый хлеб с соленой карамелью? Он очень вкусный.

Оуэн только что-то пробормотал и продолжил работать с тестом в своих руках. Он делал булочки с корицей, мои несомненные фавориты.

Салли, посмотрев на меня, закатила глаза. Она была неутомима. Опираясь локтями на мраморную рабочую поверхность, которая доминировала в центре кухни, она немного пихнула его.

— Я приготовлю тебе что-нибудь. Какое твое любимое блюдо? Я не умею печь, чтобы спасти свою жизнь, но я умею готовить.

— Если ты не умеешь печь, почему ты думаешь, что сможешь испечь банановый хлеб? — спросил Оуэн, его глаза и руки были заняты, заняты, заняты.

Салли придвинулась к нему чуть ближе.

— Ты можешь научить меня. Я уверена, что если ты научишь меня, то у меня все получится, и, насколько я понимаю, банановый хлеб не так уж сложно приготовить.

— Ты можешь немного отойти? Если ты подойдешь ближе, то будешь вся в муке.

Едва сдержав смех, прежде чем навлечь на себя свирепый взгляд Оуэна, я отвернулась от дверного проема и сосредоточилась на укладке сэндвичей под стеклянным куполом. Оуэн не любил, когда кто-то нарушал его распорядок. Он едва терпел, когда я работала рядом с ним несколько часов по утрам, так что, хотя его слова звучали грубо, это было в его духе, не говоря уже о том, что он был очень закрытым человеком.

— Хочешь, я приготовлю тебе кофе? — услышала я голос Салли, которая даже не обратила внимание на его грубость.

Когда Оуэн пробурчал невербальный ответ, который не совсем дошел до моих ушей, я не удержалась и откинулась назад, чтобы заглянуть на кухню. Салли была возвращена на исходную позицию прямо напротив него.

— Как насчет булочек с корицей? — Ее голос был по-прежнему бодрым и позитивным.

— А что насчет них?

— Ты можешь научить меня делать булочки с корицей? Это выглядит очень весело, все эти раскатывания и коричные штучки.

— Всякие… Разве у тебя нет работы у входа? Сейчас почти время открытия.

Я закусила губу и вернулась к своей работе. Оуэн был чем-то похож на Джека, тоже не любил много слов. Кстати, о Джеке… Я все еще переживала последствия своего сна и всего того, что произошло после него. Я точно не знаю, о чем я думала, когда решила поработать над техникой наших поцелуев, но в то время попытка проверить, было ли то, что я почувствовала на благотворительном вечере, одноразовым или нет, казалась хорошей идеей. Возможно, мой сон был движущей силой, заставившей меня отважиться встретиться с ним лицом к лицу, но я не могла жаловаться. Второй поцелуй был так же хорош, как и первый, может быть, даже лучше, потому что мы были совершенно одни в его кабинете, вдали от любопытных глаз. То, что есть между нами, было временно, но сон что-то пробудил внутри меня, я чувствовала это всеми фибрами своей души.

На секунду мне показалось, что я ощутила его эрекцию на своем животе, когда он схватил меня сзади за рубашку и притянул ближе. Я не могла представить этого. Я могла представить — из-за этого проклятого сна, — что он тоже был очень увлечен поцелуем, но я не представляла себе эрекцию.

Он отлично целовался, с этим не поспоришь. Он был немного грубым и всепоглощающим, и я думала, что после выходных у меня была совершенно другая позиция по поводу публичных выражений чувств. Я не ожидала, что он снова поведется на «тренировочный поцелуй», так что мне придется целовать его напоказ… ну, только для того, чтобы наш брак выглядел более правдоподобным, а не для себя или чего-то еще.

Но опять же, кого я обманываю? Все, что касалось Джека, начинало становиться слишком привлекательным для меня. Я начинала с нетерпением ждать его каменного и иногда отстраненного выражения лица в конце дня… каждого дня. Я болтала больше, чем он, но он тоже говорил, гораздо больше, чем в самом начале. Я даже больше не разговаривала с собой, словно с Джеком, а если и разговаривала, то только для того, чтобы увидеть его обеспокоенное выражение лица, как будто он обдумывал свой жизненный выбор — закончить жизнь в фиктивном браке со мной. Я не издевалась над ним или что-то даже отдаленно похожее на это. Я просто наслаждалась тем, как он смотрит на меня.