Он откинул полог с телеги. Я подошла и заглянула с любопытством. В телеге стояла корзина с яйцами, деревянная бадейка с молоком, лежал, завёрнутый в листья кусок масла, этак около килограмма и отдельно - на мешковине полностью задняя свиная нога с окороком. Неплохо, однако, живут мои крестьяне! Да и Гийом с ключницей тоже. Интересно, и это все они съедят? Да ещё после набега нордлингов! Избирательный какой-то набег!

Я негромко позвала Клери:

– Клери, возьми масло. Гийом, заберите мясо! Благодарю вас, уважаемый! Яйца и молоко у нас есть свое, не нуждаемся. Клери, запиши этому почтенному джентльмену продукты в счёт месячной аренды!

Клери кивнула и шустро прибрала маслице, Гийом молча, сумрачно, ни на кого не глядя, так же шустро поволок мясо в сторону флигеля. И, что удивительно, спина у него не болела ни разу! Пейзанин же, сдвинув, берет на затылок, в растерянности чесал макушку. Потом перевел взгляд на меня, как на единственную оставшуюся в поле зрения личность, неуверенно спросил:

– Так что с камнем-то? Можно ломать?

Я улыбнулась доброй улыбкой оголодавший акулы.

– Нет, уважаемый, ничего вы ломать не будете! И про насос забудьте! И вообще, передайте там другим, что лавочка по торговле моим имуществом закрыта! Увижу ещё хоть одного тут мародера - буду конфисковывать безжалостно от лошади до ведра на фаркопе! Ферштейн, уважаемый?

Крестьянин, напуганный множеством непонятных слов, замедленно кивнул, потом ещё раз, для надёжности, почесал макушку и спросил:

– Так вы выходит, мисс Вайолетт? Большая уже выросли, настоящая барышня!

Я милостиво кивнула и помахала рукой.

Глава 6

После моего кивка, мужичок, взгромоздившись на свою телегу, развернулся и медленно покатил прочь из усадьбы. Но постоянно оглядывался, то ли сожалея о камне и насосе, то ли проверяя, не пригрезилась ли ему злая хозяйка. Я любезно помахала ему вслед рукой, свободной от корзинки, пейзанин крупно вздрогнул и хлестанул кнутом лошадь, заставляя ту двигаться быстрее.

Наши узлы с тряпьем так и лежали в передней. Гийома и Мари не было видно, очевидно, они были на кухне, оттуда слышалось звяканье посуды, что тут же напомнило мне о том, что мы ещё не завтракали. Отчего и желудок жалобно булькнул. Но меня, закаленную полуголодным существованием в студенчестве, да и после тоже не обжиралась, так легко было не сломить.

Для начала надо бы определиться с местом проживания. Помнится, дворецкий сказал, что здесь тесновато, но что-то непохоже. Тихо спросила у няни.

– Клери, а что здесь было раньше?

– Так людская здесь была. Вот и кухня есть, и комнаты, где жили те, кто постоянно работал в доме и кто не возвращался каждый вечер в поселок. Здесь и мыльная есть, и комнаты разные по размеру. Пойдёмте, мисс Вайолетт, я знаю какую комнату вам подобрать.

Мы прошли вперёд, миновали поворот на кухню. Дальше шли комнаты для слуг, я насчитала шесть дверей. Клери решительно толкнула одну дверь и вошла. Комната была большой, рассчитанной на несколько человек. Окна на две стороны, что позволяло освещать помещение весь день. Белые переплёты окон, весёленький жёлтый пол. Несколько кроватей, сдвинутые в угол комнаты. Тумбочки, небольшой стол и три стула вокруг него. Но отсутствие текстиля в комнате создавало ощущение чего-то временного, нежилого. Не было постельного белья на голых тюфяках, ни штор на окнах, никакого коврика на полу, даже потертого.

Грязно в комнате не было, было пыльно. Но это не смертельно, я ещё не разучилась пыль вытирать и мыть пол. Черт с ними, со слугами, пусть удивляются, но я хочу жить в чистоте и, возможно, в комфорте. Вот поем и займусь уборкой и обследованием доставшихся мне хором. Пока я стояла столбом, оглядывая комнату и прикидывая план действий, нянька откуда-то принесла керамический таз, водрузила его на стол, следом появился кувшин с теплой водой, кусочек мыла и полотенце у нее на плече. Ура! Я, наконец, умоюсь не в холодной реке, а нормальной теплой водой.

Скинула грязное, пропотевшее платье, вымыла руки, лицо. Клери помогла протереться мягкой мокрой тряпочкой. Осторожно убрала все засохшие листья со спины, протёрла спину, поцокала языком.

– Ну, надо же! Такие рубцы страшные были, я боялась, что воспалятся, а тут почти все зажило. Можно больше не прикладывать ничего, под коркой заживёт.

Кстати, это особенность моего прежнего тела - на мне все заживало, как на собаке. Даже после операции по удалению аппендикса, на третьи сутки послеоперационный шов зажил полностью. Хирург еще удивлялся моей регенерации. Выходит, и в этот мир я прихватила свои способности?

Клери достала из узелка ещё одно такое же платье, темное и невзрачное. Жарковато в нем днём будет. Интересно, нигде не завалялось платьишко полегче от мисс Вайолетт? Пусть темненькое, я вроде как в трауре, а здесь к этому щепетильны, но полегче? Надо поинтересоваться у Клери.

Но для начала спросила няню, как она устроилась? Оказывается, неподалеку есть небольшая комнатка, вот там она и будет. Помогая мне застегнуть платье, Клери негромко сказала:

– Знаете, мисс Вайолетт, после завтрака надо осмотреть весь флигель и проверить комнату этой ушлой парочки. Что-то не нравится мне это - камзолы, рубашки мсье Анри… наверное и платья миссис Мэри там найдутся, да и ваши тоже. Мы же в город не брали ничего нарядного или лёгкого, зима ведь. Вот, сейчас волосы причешем, и опять вы наша красавица будете! А вечером и мыльную затопим! А сейчас идёмте, завтракать давно пора!