Розана оставила шаманов и вернулась в дом, где увлеченно отдалась дочке и Тиму. Гелиана в этот день она уже не видела. Шаманы были чем-то заняты.

Ближе к полуночи, когда дети заснули, Розана прибрала комнату, смела крошки, так полюбившейся Тиму травы, которую он периодически дергал, помогая шаманкам делать отвары, и собрала принесенные им котелки. Она вышла из домика и вернула посуду на место, на уличный столик, где шаманки проводили много времени.

Возвращаясь назад, Розана услышала жалобный женский голос. Она осторожно подошла к домику на звуки голосов, стараясь не привлекать к себе внимание. Совсем молоденькая девушка заливалась слезами и едва держалась на ногах, а перед ней невозмутимо стояли шаманы.

– Умоляю, верните мне моего малыша, - стонала девушка, обращаясь к мужчинам.

– Он не твой! – отрезал Гелиан и указал девушке к выходу из деревни. – Он принадлежит шаман и здесь и останется.

– Пожалуйста! – всхлипнула девушка. – Пожалуйста! Верните мне его.

– Он наш! – грубо отозвался другой шаман. – Родишь себе другого.

Розана пораженно замерла. Шаманы, что при ней заботливо кружили над каждым, жившим в деревне ребенком, относились к другим, словно к вещи, которую можно заменить. Еще больше ее поразило то, что мама малыша, которого накануне шаманы принесли из соседней деревни, оказалась жива. Неужели они украли его? Зачем Гелиан соврал, что ребенок остался без матери?

Девушка долго и слезно просила хотя бы показать ребенка, хотя бы подержать его на руках, но шаманы безжалостно отвергали любые просьбы и угрожали силой выставить ее из деревни, если она не пойдет сама. Розана вспомнила, как однажды с похожим отчаянием околачивалась у ворот Андарии, умоляя фей о встрече с королем. В тот момент она едва думала, что будет с ребенком, если феи все же исполнят свои обещания и пронзят ее тело стрелами. От нахлынувших чувств сперло дыхание. Розана вдохнула прохладный ночной воздух, успокаивая взволнованное сердце. Как мать, она не могла спокойно смотреть на то, что кого-то против воли лишают родного ребенка.

Девушка обреченно, так и не достучавшись до бесчувственных шаманов, поплелась домой, в соседнюю деревню, огни которой едва просматривались на горизонте. Розана догнала ее за пределами шаманских строений, в поле, где разгулялся ночной ветер.

– Расскажи мне, что случилось с твоим ребенком? Тот месячный мальчик твой? – спросила Розана у девушки. Та зашмыгала носом и кивнула.

– Он совсем недавно родился.

– Гелиан сказал, что его мать умерла, - поделилась Розана.

– Нет! – девушка удивленно уставилась на нее сквозь слезы.

Розана поерзала от ветра.

– Я попробую провести тебя к сыну, - сказала она, хотя еще не понимала, как сделает это.

– Вы не из шаманов, - разглядев ее гладкую кожу без татуировок, заметила девушка.

– Нет. Шаманы помогли мне с кровом.

– Вы живете у них? – снова удивилась девушка, даже слезы застыли в ее глазах.

– Да, - протянула Розана с осторожностью.

– Вас тоже украли в детстве?

– Тоже? Украли? В детстве? – не понимала Розана вопроса.

– Разве вы не знаете, кто они такие? – девушка оглянулась на деревню шаманов, словно ожидая с той стороны внезапных летевших духов.

– Думала, что знаю, - призналась Розана. – Расскажи мне.

– Я не единственная, кто лишился своего ребенка, - ответила девушка. – Все дети, живущие там, у них, все они из деревень в округе.

– Не понимаю, - перекричав завывающий ветер, покачала головой Розана.

– Женщины у шаманов не могут рожать. Поэтому их мужчины приходят в наши деревни и силой затаскивают девушек в постель. А потом забирают родившихся от них детей и делают такими же, как и они сами.

Розана почувствовала такую боль в голове, будто огромный колокол ударил прямо в уши. Холодный ветер пронзил все тело. Она едва устояла на ногах, вспоминая преданный взгляд Элима к Гелиану, привязанность детей к другим шаманам. Их окружали женщины, но Розана и подумать не могла, что никто из них не является матерью.

– Меня они тоже заставили, - всхлипнула девушка, продолжив рассказывать. – И поначалу я даже хотела избавиться от этого проклятого ребенка. Но, когда я увидела его, посмотрела в его глазки, взяла его за маленькую ручку, то не смогла. Он мой! Мой, каким бы он ни был. Но шаманы забрали его. И даже видеться не дают. Все, все девушки и женщины за пределами их племени лишь сосуд, который вынашивает их ребенка.

Тело Розаны пробило током. «Ты для него лишь сосуд. Золотая жила», - вспомнились слова шаманки. Розана не понимала, почему она говорит с ней так грубо и почему удивлялась, что у нее нет от Гелиана детей. Теперь стали ясны и многие другие слова шаманов. И поведение Клима, ворвавшегося к ней с грязными домогательствами.

– А если родится девочка, их они тоже забирают?
– с трудом выговорила она.

– Конечно, - ответила собеседница, - вдруг какая-нибудь сможет и сама родить. К тому же помощь по хозяйству нужна.

Розана ничего не ответила, пораженно топчась на месте и жадно вдыхая холодный весенний воздух. Шаманы всегда казались ей лишь странно изрисованными людьми, умеющими использовать силы природы. Вот почему Динасий так ненавидел Гелиана и его друзей в школе, поэтому он запрещал ей общаться с шаманами.