Эни наконец отмер, моргнул несколько раз, убрал руку с пульта и посмотрел на Дана.

— Куда мы летим? — спросил тот.

— Домой, — ответил Эни. — Спасать маму и папу.

— Приветствую, Лана Мин! Добрый день, Мирр Рейн! Рад встретить вас на Земле. Надеюсь, с Даном и Эни всё в порядке?

Лекс почувствовал ответные эмоции — удивление, интерес. Испуга не было. Хорошо. Затем последовал вопрос, заданный Ланой:

— Учитель?

«Узнала!» — Лекс испытал странную эмоцию, похожую на радость и гордость собой одновременно. Значит, не таким уж плохим он был преподавателем, если ученики до сих пор помнят его и могут узнать лишь по энергетическому рисунку.

— Да, Лана, это я.

— Но что вы делаете на Земле? — это уже Мирр. Он всегда был чересчур подозрительным и недоверчивым. Ему нелегко было что-то внушить. Проще было доказать.

— Живу. Мне пришлось выйти на пенсию. Решил поселиться здесь Прекрасная планета, вам не кажется?

— Как это — на пенсию? Разве Старейшины… Значит, на Альне сейчас осталось всего двенадцать Старейшин?

— Нет, что ты! На Альне всегда было и будет ровно тринадцать Старейшин.

— Но как?

— Не хотите составить мне компанию в пути?

— Лучше вы к нам, у нас как раз два свободных места рядом.

Лекс улыбнулся. Проверяют. Он поднялся с места и перешёл в соседний вагон.

— А вы совсем не изменились, — сказал он, с улыбкой глядя в напряжённые лица бывших учеников. — Лана, тебе очень идёт местная стрижка. Выглядишь замечательно, даже моложе, чем Лора.

Услышав имя дочери оба альнира «оттаяли», продемонстрировав очень сильные эмоции. Любовь, тревога, надежда. Лекс удовлетворённо кивнул и сел в кресло напротив супругов Рейн, сидящих рядом и держащихся за руки, словно школьники.

«Они ещё сами словно дети. Сколько им? Лет шестьдесят? Еще и не жили почти…»

— Когда вы видели её в последний раз? — первым справился с эмоциями Мирр.

— Да вот как раз перед тем, как покинул Альн. Три дня назад.

— Что с Лорой? — в голосе Ланы волнение. Значит, они не смогли связаться с дочерью. Так и должно быть. Лора сейчас просто не будет воспринимать их зов. Как и зов своего сына. Так безопаснее для неё.

— Она в порядке. Почти.

— Почти? — рыкнул Мирр. — Что значит «почти»?

— Это долгая история. И я не хотел бы рассказывать её с конца. Помните, чему я учил вас? Прежде всего — оценивать и думать. Я расскажу вам факты, и вы сами решите, верно ли я поступил. А потом вместе подумаем, как помочь вашей дочери. Если это нужно, — добавил он, встретив возмущённый взгляд Мирра.

— Что значит, «если нужно»?

— В данный момент вашей дочери ничто не угрожает, она в безопасности. Но любое вмешательство может это изменить.

Лана повернулась к своему спутнику и прошептала ему на ухо что-то успокаивающее. Мирр глубоко вздохнул, закрыл глаза, его эмоции стихли, агрессия почти полностью исчезла.

— Вы не знаете, сколько времени нам осталось путешествовать в этом замечательном поезде?

Лана взглянула на электронное табло, находящееся над выходом из вагона.

— Десять минут.

— Это мало. Я не успею рассказать всю историю. Поэтому давайте договоримся вместе отправиться на виллу к Дэми и Элис. А по пути я расскажу вам всё, что вас заинтересует.

— Зачем вам на виллу? — тут же снова насторожился Мирр.

— Я хочу повидать Дана. Не волнуйтесь, я не наврежу мальчику. Просто за два года, что я обучал его, мальчик запал мне в душу. Дан мне как родной, я беспокоюсь за него. Скучаю.

— Скучаете? Беспокоитесь?

— Вы точно наш Учитель Лекс, Старейшина Альна? «Старейшины не испытывают чувств, они бесстрастны и справедливы» — разве не этому учили нас с самого первого дня в Академии?

— Ох уж эта Академия… — вздохнул Лекс. — Вы же понимаете, что не всё, что вам говорили — правда? Вы же научились мыслить логически? Научились, иначе не были бы сейчас здесь, а подобно большинству ваших собратьев, кинулись бы покорять Вселенную, забыв о родной планете и своей семье.

— Значит, Старейшины — обычные альниры, способные переживать и чувствовать?

— К сожалению, большинство из них давно истребили в себе эту способность за ненадобностью. Но я — не обычный альнир. Так уж получилось, что планета, на которой мы с вами находимся — моя родина. Я родился на Земле.

Лекс с улыбкой смотрел на ошарашенные лица Ланы и Мирра. Он представлял, какая сейчас неразбериха творится у них в головах. Основа их веры в Старейшин — древнейших жителей Альна, переживших Исход, рушится. Но его ученики молчали. Не возмущались, не кидали недоверчивые фразы. Лишь смотрели на него и ждали пояснения.