Она моя…

Я прислоняюсь к стене и опускаю голову… Я не хочу никого другого.

***

Мой телефон жужжит в кармане, пока Дэррил везет нас обратно в отель. Селена и Джексон сидят сзади, но игнорируют друг друга. Все игнорируют друг друга. Я не возражаю. Тишина дает мне время собраться с мыслями и обдумать, что именно я собираюсь сказать Оливии. С тяжелым вздохом я тянусь за телефоном. Я не утруждаю себя тем, чтобы смотреть на экран, когда подношу телефон к уху.

— Алло?

— Ах, Сет. Не могу сказать, что ожидал, что ты ответишь на мой звонок. — Голос Мэтта Сомерса звенит у меня в ушах. — Беспорядок, который ты устроил, чтобы я убрал. Ты стоил мне кучу денег.

— Это то, чего ты хотел.

— Чего я хотел, так это демонстрации грани, может быть, немного грубой тренировки. Не чертов бунт.

Напряженная тишина заполняет динамик, а затем он тихо смеется.

— Я хочу злиться на тебя. Я хочу потребовать, чтобы компенсация за ущерб была выплачена из твоего кармана, и ты занялся судебным разбирательством… Но я этого не сделаю. Твой трюк продал дополнительные три тысячи мест.

Я хмурюсь.

— Серьезно?

— О, да. Забрать обеих девочек Дона — гениально. Он сошел с ума, публикуя по всем социальным сетям, как сильно хочет уничтожить тебя. Он даже дал интервью местной газете. Люди гудят, и это именно то, чего мы хотим.

Мэтт считает это победой… Так почему же я чувствую себя дерьмово?

— Хорошо.

— Мы тоже перешли границы дозволенного, так что больше никакого давления на общественные беспорядки. Я не хочу, чтобы ты стоил мне еще больше денег.

Я расслабляюсь от его слов, позволяя своей голове откинуться на подголовник.

— Хорошо.

— И эй, может Оливия и моя жена могли бы как-нибудь собраться вместе и поделиться советами. Моя жена выходит из себя, когда застает меня с другими девушками. — Он зловеще смеется и прощается, прежде чем повесить трубку. Я опускаю телефон, прижимая его к бедру. Теперь все кончено… Я действительно начинаю сожалеть об этом.

— Он не психовал, — говорю я Дэррилу, который и глазом не моргнул в мою сторону. — И сказал, что мне не нужно больше появляться на публике с Доном.

— Хорошо. Теперь все, что мне осталось сделать — это пожалеть…

— Не жалей меня, — резко оборвал я его.

— Мне тебя не жаль. — Он резко поворачивает голову в мою сторону, его темные глаза сужаются. — Мне могли бы прижать нож к горлу, угрожая перерезать его, и я все равно не предал бы свою жену. Мне жаль Оливию. Она должна появиться с тобой на публике после того, как тебя видели со случайной женщиной и ее лучшей подругой. — Он снова смотрит на дорогу. — Я думал, что научил тебя чему-то получше.

— Все не так, Дэррил.

— Не так?

— Нет, не так, — рычу я на него. — Оливия поймет.

Он медленно кивает.

— Вот что меня расстраивает.

Все мое тело напрягается, а кулаки сжимаются.

— Что, черт возьми, это должно означать?

— Она простит тебя. Даже ты это знаешь. Оливия не знает ничего лучшего… И это расстраивает меня, потому что она заслуживает лучшего. Она заслуживает лучшего, чем Блейд… А она застряла с тобой. После того, как ты ей расскажешь, а ты ей расскажешь, тебе лучше потратить остаток своей жизни на то, чтобы загладить свою вину перед ней… Или это сделает кто-то другой.

Я поворачиваю голову к окну. Больше не хочу говорить с ним об этом. У него уникальный талант заставлять чувствовать себя хуже, чем уже есть. Я всегда знал, что Оливия заслуживает лучшего, чем я, и я говорю себе это каждый чертов день… И теперь я дал ей повод говорить себе это же каждый день. Она посмотрит на меня и увидит монстра, который поставил свою карьеру выше нее, который поцеловал ее лучшую подругу.

Меня тошнит.

Я чувствую себя гребаным клоуном.

***

Я тихонько постукиваю пальцами по двери в нашу комнату. Я не совсем готов заставить себя провести карточкой-ключом. Как только открою дверь, моя жизнь изменится. Наши отношения изменятся независимо от того, расскажу я Оливии о том, что произошло сегодня, или нет.

— Ты собираешься открыть дверь? — спрашивает Селена, ее голос хриплый.

Я бросаю на нее взгляд через плечо. Джексон не сказал ни слова ни одному из нас, когда мы вошли в отель. Он и Дэррил разошлись в разные стороны, оставив нас с Селеной разбираться с Оливией. Они оба были злы на нас… Возможно мне не следовало целовать Селену во второй раз.