Объединенная протестантская армия насчитывала 10 тысяч пехоты, 6 тысяч рейтар (тяжелая кавалерия) и 5 тысяч венгерской конницы. Так же в армии чехов было 10 орудий. Значительную часть «чешской» армии составляли немцы, а чехов в ней было около четверти. Католическая армия состояла из двух частей: имперской армии, которой командовал Шарль де Бюкуа (валлонец на имперской службе), и армии католической лиги под командованием Максимилиана Баварского. Армия Бюкуа (14 тыс.) состояла из итальянцев, испанцев, валлонцев и немцев. Баварская армия (12 тыс.) также состояла из представителей самых разных регионов Европы, и даже отряд поляков, большую часть которого, вероятно, составляли запорожские казаки.

У протестантской армии было время укрепить свои позиции в инженерном отношении, однако во время форсированного марша к Праге армия была вынуждена оставить шанцевый инструмент (кирки, лопаты и т. д.). Командующий протестантов Христиан Ангальтский затребовал необходимое количество инструмента в Праге, однако ему было отказано, так как на это необходимо было выделить 600 талеров, а сделать это без санкции городского собрания было нельзя. Протестантская армия не смогла укрепить свою позицию, которая, впрочем, все равно оставалась крепкой: с фронта она защищалась речкой, справа упиралась в замок Звезда, а слева ограничивалась лесом. При этом сама позиция находилась на возвышенности, подъем на которую местами был труднодоступен.

Утром 8 ноября выпал сильный туман. Католики воспользовались этим и приблизились к позициям протестантской армии, однако атаковать не решились. Командующие собрались на военный совет, где решали вопрос, как им поступить дальше: стоит ли рискнуть всем и атаковать протестантов, занявших оборону, или лучше поберечь армию и отойти? Курфюрст Максимилиан и Тилли (фактический командир армии Максимилиана и один из выдающихся полководцев Тридцатилетней войны) рвались в бой, а опытный и осторожный Бюкуа сомневался, ведь католики не имели точной информации о позициях протестантов, а гибель армии под Прагой ставила под удар всю Австрию и Вену.

Глава 4

День сражения начинался с хмурой и даже дождливой погоды. Позицию нам выделили рядом с карьером и нарезали задачу препятствовать обходу нашего фланга. Никто из офицеров не захотел идти на самый край строя, так как никаких особых или героических событий там не предвиделось. Атака через карьеры была столь маловероятна, что нас туда отправили без прикрытия и батареи даже не рассчитывали траектории стрельбы в том направлении. Потому на карьере хватит двух плутонгов и сержанта. Воевать за победу католического императора — идея так себе, но деньги в полном объеме и в срок выплачены и нарываться на виселицу за неисполнение контракта дураков нет. Вот и маршируем на фланг. Будет битва или нет пока неясно. Активности ноль обе стороны сражения обдумывают стоит ли атаковать укрепленные позиции или пока и так сойдет. Солдаты ворчат и завидуют стрелкам из мушкетов и аркебуз — мол те вообще двенадцать раз за сражение не выстрелят, оплата же в несколько раз больше, чем у нас.

Что за несправедливость. Солдат ворчит всегда, что бы не случилось. Оптимально по мнению солдата действительность должна выглядеть так — оплату и контракт приносят в трактир и там среди бутылок и женщин с пониженной социальной ответственностью всё и происходит. В поле не надо выходить. Но суровая реальность полностью опровергает эти идеалистические солдатские представления.

И да они правы насчет мушкетеров. На практике мушкетёры обычно стреляли намного реже, чем это позволяла скорострельность их оружия, сообразуясь с обстановкой на поле боя и не тратя боеприпасов понапрасну, так как при такой скорострельности шанса на второй выстрел по той же цели обычно уже не было. Лишь при сближении с противником или отражении атаки ценилась возможность сделать как можно больше залпов в его сторону. Например, в битве при Киссингене (1636 года) за 8 часов боя мушкетёры произвели всего 7 залпов.

Несмотря на это будущее за огнестрельным оружием. Ноги разъезжаются по грязи. Команды готовиться к сражению так и нет. Холодно и промозгло. Никогда не думал, что такая погода может быть в Европе. Всегда считал, что грязь на дороге — это наша российская привилегия. Нет и в Европе полно грязи и плохих дорог.

Наконец мы выбрались на этот холм перед карьером. Перед нами карьер и через эти отвесные стены — пехота и кавалерия не пройдет. Обойти можно, но мелкий кустарник и молодая поросль деревьев тоже помешает атаковать нас. Да и будет ли сегодня сражение. Пока начнется бой мы тут околеем. Если с обратного склона нашего холма развести пару костров и отправлять греться солдат посменно вот если в этом смысл — есть и солдаты отогреются, и я заодно чай попью. Франта отправляется разводить костер и ставить котелок для кипятка. И первые пять солдат пошли греться. Через время получаю свою кружку с чаем. В кружке кипяток и сама кружка горячая, снимаю рукавицы и грею руки о горячую кружку — красота. Как мало надо человеку для счастья — руки согрел и хорошо.

Плохо, что у нас рота бедная и капитан не закупает мушкеты и контракт дороже был бы и славы больше. Черт, о чем, я — какая слава, на кой она мне. Просто выжить в этой мясорубке и то будет счастье и на флангах можно денег поднять и трофеи бывают. Меньше народа, больше кислорода. Сколько трофеев не возьми на огромную толпу выйдет меньше, чем здесь. А если сражение пойдет не в ту сторону и придётся резко начинать отступление, если честно говорить драпать, что было сил, то с фланга проще и легче свалить в сторону от разгрома. Ладно хватит стратегии смотрим на поле, ждем сражения.

Что там за шевеление левее той елки. Накаркал это разведка протестантов. Ну, все к бою. Вот они показались уже ближе. Залп и перезаражаете, и ждете, я с копейщиками метнусь и добью отставших живых. Беру с собой самых здоровых и бегом по кустам добивать оставшихся в живых. враг испугался больше нашего и бросив раненых убежал. Итак, здесь у нас четверо поймали болты прямо под самый обрез шлема. тут без вариантов. трупы освобождают от всего — от оружия и одежды, доспехов и денег. Продать можно всё. Мало того, я буду первый кто будет выкупать — у меня есть деньги и у меня есть повозка. Носить на себе дополнительный груз никто не будет, кроме того, деньги нужны для покупки вина и женщин. Пока не встретил ни одного человека, который б думал о будущем после войны.