Тот день начинался как всегда. Вот уже лет двадцать прошло с того памятного дня, когда Жулдас и Иката решились уйти на накрузе в прошлое. Мивакуки приветствовали солнце, после чего «завтракали». Для людей – своеобразно: уткнулись лбами в тцнехов, громадных жаб, что содержались в загонах, и черпали у них энергию. Тцнехи к тому времени потели, покрываясь обильной влагой – её-то мивакуки впитывали через кожу лица и конечностей.

Семья Жулдаса раздула костёр. Жарили мясо. Съели по десятку каких-то мелких созданий, на вкус не отличающихся от свинины.

Мивакуки встал плечом к плечу, и стали трястись, а Жулдас повёл детей и Мау-ма на природу, где занимался с ними играми, рассказывал о человеческой цивилизации, учил грамоте и языку ходоков, натаскивал приёмам самообороны и нападения – здесь ему помогала Иката.

К полудню воздух помутнел, солнце светило, но стало прохладнее. Распространился тревожный гул, исходящий, казалось, со всех сторон. Земля стала подрагивать. Люди поторопились взойти на накруз, застав мивакуков в необычных позах: одни, пригнув головы, не тряслись, а как будто что-то разглядывали у себя под ногами, а иные опустились на землю и ползали по ней, слепо тычась в ноги соплеменников или об ограждение площадки.

Лишь глава мивакуков ещё дёргался в прежнем ритме. Он, по-видимому, знал или догадывался, что происходит, и, уже меняясь в обличии, велел Мау-ма уводить накруз в будущее и искать «Защитника Времени».

– Он сказал мне, куда и как надо уходить. А потом он…– Мау-ма запнулся, понурился и заплакал.

– Он сказал тебе, как управлять накрузом? – встрепенулся Иван.

– Да, – вытирая слёзы, ответил Мау-ма.

– И как? – вырвалось у Ивана.

Способность перемещать целый остров во времени занимал Ивана с самого первого дня знакомств с ним и такой его возможностью. В конце концов, остров мивакуков в отличие от подарка Нардита, представлял собой материальное образование со значительными размерами не менее двух гектар и массой, наверное, в десятков тысяч тонн. Управление им без видимых усилий со стороны хозяев, а теперь вот Мау-ма, таило в себе мистическую тайну.

Так что вопрос Ивана созрел давно. Но Мау-ма с беспокойством оглянулся на оставленный без присмотра накруз, смахнул оставшуюся слезинку и с запинкой сказал:

– Не скажу… Нельзя!

– Вот даже как?! – разочаровался Иван. – Ладно. Нельзя так нельзя. А он не сказал, что надо делать? Ну, этому… «Защитнику Времени»?

Мау-ма отрицательно мотнул головой, но, подумав, произнёс:

– Он уже падал и становился как глук. Ему мешали говорить зубы. Они росли и раздирали ему рот. Он говорил… Наверное… Защитник знает, говорил… Наверное.

– Н-ц, – с досадой цыкнул Иван. – Никто ничего не знает! Только я знаю… Но я-то тоже ничего не знаю!

Единственное, что смог вынести Иван из рассказов Жулдаса и Мау-ма: Старое Время людей не тронуло. И, по всей видимости, потому, что они из будущего. А оно, по версии Нардита, боится этого самого будущего. Или его носителей?.. Ну и что теперь, коль это так? Устроить на Старое Время облаву? И погнать назад, к его истокам, в его изначалье?

Может быть, для этого следует встать ходокам на его пути, остановить, а затем теснить вспять.

Пусть будет так. Но в реальном мире или на дороге времени?.. Пожалуй, всё равно. Да и на мивакуков оно действовало в реальном мире.

Значит, расставить ходоков и тем самым остановить Старое время… Если его, конечно, можно будет принудить к этому. Но расставить – полдела. Как ходокам, чтобы выдавливать его в прошлое, самим передвигаться во времени? В поле ходьбы им здесь путь заказан. Так что сами они этого сделать не смогут. Тогда, может быть, забрасывать десанты с помощью облака?..

Сказать, что у Ивана эти вопросы возникали в какой-то последовательности, – нельзя. Это больше походило на вспыхивающие в его сознании безо всякой системы огоньки. Вспышка, тление и угасание. Правда, не навсегда. Они оставляли следы, а те, в свою очередь, складывались в убеждение, вернее, в некую уверенность, что поступить надо так, а не иначе.

Понять, дошёл ли до ходоков смысл его размышлений, было непросто.

Пока он расспрашивал Жулдаса и Мау-ма, собравшаяся группа ходоков вновь растеклась. Рядом остались только Симон и Сарый.

У Арно возникли проблемы с Хразой. Вела она себя вызывающе, демонстрируя перед ходоками, а в основном, перед временницами, свои женские достоинства. Тем более что все они были на виду из-за отсутствия на ней какой-либо одежды. Арно пытался оставить её на накрузе, но она не отставала от него, вызывая его гнев, который мало урезонивал её.

Дон Севильяк нашёл себе занятие: погрузился в наставления сыновей Жулдаса. Иката не отставала от них и ревниво следила, чтобы дети её не были обижены.