– А сколько можно?

– На сегодня мы достигли предела в сто сорок семь часов. Пока! – Арзуманян оживился. – Не поверите, но мы начинали с получаса. Всего!.. Извините! Итак, максимум?

– Д-да.

– Хорошо! Риска для Вас никакого. – Убедительно закончил опрос Арзуманян и позвонил по белому телефону, набрав две цифры. – Катя, зайди ко мне!

Через минуту в комнату вошла стройная девушка в строгом платье. Её миловидное лицо также было строгим, но в карих глазах вошедшей таилась усмешка.

– Катя, вот Николай Николаевич. На максимум. Район Самарканда, начало тринадцатого. – И Кутову: – Катя будет Вас вести. До свидания!

– Юрий Вазгенович, – задержалась сотрудница, – какой возможен год?

– Вероятнее всего, одиннадцатый. Дальше не прослеживается.

– Хм… – У Кати порозовели щёки, она их чуть надула и подала вперёд губы. – Что-то зачастили. Не находишь?

– Ладно тебе, мало ли совпадений. Хотя…

Кутов, занятый мыслями скорого свидания с предтечей, не обращал внимания на их разговор, а если бы и прислушался, то никогда бы не связал его содержание с собой. А разговор, тем не менее, напрямую касался его, хотя и Арзуманян, и Катя пока что лишь констатировали совпадение года и места погружения в прошлое, по крайней мере, у шестого сегодняшнего посетителя.

Выпроводив клиента и сотрудницу, Арзуманян меланхолически обдумывал эту странную данность. Говоря о совпадении Кате, он-таки понимал незаурядность события. Медленно повернулся к компьютеру, посидел над таблицами и данными о клиентах. Так оно и было: шесть человек вознамерились сегодня познакомиться с носителями своих душ в прошлой жизни в одной и той же пространственно-временной точке.

Двоих из них позвала любовь, остальных – ненависть…

Ночь. Неправдоподобно яркий лунный свет, тонкие острые тени деревьев…

Николай видел и воспринимал окружающий мир глазами Носителя его сознания. Носитель передвигался осторожно, держался тени. До Николая стали доходить его ощущения. Первое – зуд и жжение в ладонях, словно только что руки держали или цеплялись за нечто твёрдое и неровное. Потом – ноги. Они несколько мгновений назад выдержали прыжок с большой высоты.

Шуршала перезрелая листва, и где-то невдалеке плескалась вода.

За расступившимися купами деревьев и кустов открылось залитое лунным сиянием необыкновенное, ажурное и невесомое, будто изъятое из сказок тысячи и одной ночи строение. Чистейшее серебро и чёрные провалы – игра света и тени – придавали ему геометрическую чёткость, схожую с аппликацией, нанесённую через тончайший трафарет.

Носитель остановился, прислушался, повертел головой. Слева тонкой невысокой струёй мельтешил фонтан.

– Т-ток, т-ток, – раздалось совсем близко.

Носитель встрепенулся и ответил. К нему метнулось призрачное видение и замерло в шаге от него.

– Зачем ты здесь? – прерывистый шёпот принадлежал женщине. Она с ног до головы была укутана в темные одежды.

– Лошади и мои верные нукеры ждут нас, о, любимая!

– Он убьёт вас всех!

Рука Носителя опустилась: пальцы привычно сомкнулись на рукоятке сабли.

– Это я его убью! Решайся, свет моих глаз.

Она приложила изящную лёгкую ладонь к его щеке, и Николай тоже почувствовал нежное прикосновение, током пронзившее Носителя, а ладонь медлила, лаская его лицо.

– Увези меня… – выдох вышел из её груди.

Николай озарился клочками давно передуманных мыслей и решений Носителя. Она теперь его и он один будет обладать ею!.. Мухтарам не оставит их в покое, и жизнь их скользит по лезвию кинжала… Жизнь распалась на две неравные части – двадцать пять лет до сего мгновения и неизвестно сколько после… Что скажет отец?.. Но зато, хоть три дня он и она – одни…

(Почему три, у меня их шесть, – промелькнуло у Николая).

Носитель подхватил её сильными руками, и тело его возлюбленной… да, да… Гульбиби обрело плоть и осязаемую тяжесть. Она засмеялась чистым серебром в серебристом лунном свете.

Всё в ней было желанным…

– Бек, объявился Мухтарам!..

Нукер смотрел в сторону, чтобы не видеть прелестного лица Гульбиби. Николай победил Носителя, и она теперь не скрывала своего лица от мужчин.

– Где?

Рука потянулась к поясу… Он обувался в высокие сапоги. Наступало утро четвёртого дня… А три предыдущих – они стоили первой части жизни, вторая сейчас казалась несущественной и непонятной. Да что там в ней может ещё произойти такого? Если всё, всё (!) уже случилось.

– В Ургуте.

– Знает где ждать. Кто с ним?

– Ансункур… Бешеный!

– У-урр!

Она тоже спешно одевалась, хотя её сборы казались куда проще, чем у Носителя. Набросила на себя серое покрывало и – всё. Глаза её сверкали решимостью. Кинжал с тонким длинным клинком мелькнул в её руке и исчез в складках накидки.

– Мы ещё поживём! – Носитель высказал мысли Николая, который также был возбуждён и настроен решительно.

Гульбиби за эти дни стала для него коном, отступать от него он не собирался, напротив, мнил себя способным помочь Носителю справиться с погоней обманутого мужа или стряхнуть её.