Лимпак, перегнувшись через широкий каменный парапет сторожевой башни, где они нашли временное убежище, старался рассмотреть, что делается внизу, в чреве Замка.

– Не стоит благодарностей, – отозвался он добродушно и, как показалось Неверу, безразлично, будто разговор шёл о сущей безделице. – Мне угрожала опасность не меньшая, так что мы с тобой квиты… – Он ещё раз всмотрелся в темноту двора Замка. – Думаю, они до нас доберутся не скоро. – Лимпак помолчал, глянув в упор в глаза Невера, как-то неумело, криво улыбнулся и неожиданно предложил: – Поговорим?

Последнее слово-предложение озадачило Невера, потому что у конкена, сказавшего его, проскользнула в неумелой, будто, улыбке не то насмешка, не то превосходство какое-то, словно он, Невер, в чём-то провинился, а Лимпак требует отчёта и намекает, что покроет его шалость.

– Поговорим, – неуверенно ответил он и внутренне подобрался.

Во взгляде конкена таилось нечто, отчего неприятности с Верхним как-то сразу отошли назад, помельчали, как если бы все они являлись прелюдией к более важному событию.

Конкен прикрыл утомлённые глаза, лицо его от усталости помертвело, резче проступили очертания складок на лбу и от крыльев носа. Вялой рукой он провёл ото лба к подбородку, снимая маску оцепенения, и брезгливо отбросил от себя иззубренный меч, даже носком ноги подцепил его, чтобы он улетел как можно дальше от него.

Безо всякого предисловия или подготовки к тому сказал дословно следующее:

– Мы, Невер, можем проникать в прошлое и, производя в нём некоторые изменения, влиять на процесс развития человечества. В последний раз результатом нашего вмешательства была ваша цивилизация, та, из которой ты сюда прибыл… И, знаешь, я у вас побывал, и не раз. Мне ваша цивилизация не понравилась. Машины, машины, машины. На земле, под землёй в небе и выше. Пыхтят, коптят, отравляют планету… Зловонные города… Нам такой путь развития человечества не подходит.

– К-кому…вам?

Онемевший до паралича от услышанного, Невер, казалось, вдохнул и забыл выдохнуть. Он с трудом постигал значение неожиданных слов конкена, произнесённых буднично и сухо.

– Нам, Невер, нам! Потомка естественного пути развития истории человечества… Естественного!.. Ты не ослышался. А ваш путь смоделирован нами… Вы достигли, и мы отметили, многого, даже научились так же проникать в прошлое, как и мы. Следствие – этот мир, где произошло невероятно случайное соприкосновение между нами. Но этот мир нам тоже не подходит.

«Да что же это такое? Что он тут несёт несуразное? Какой ещё сможет быть естественней путь, когда только мы имеем право утверждать подобное!?»

– К-как же по-онимать, н-не п-подходи-ит? – трясущими губами пробормотал Невер, чувствуя, что говорит не то, а язык не слушается его, а во рту появился кислый привкус как от удара по скуле.

– А так! – почти весело ответил Лимпак. – Нам придётся уничтожить ваш и этот миры, чтобы продолжить поиск того или тех, которые будут отвечать нашим желаниям.

– Но… но… – Невер вконец растерялся. В голове ощущалась пустота, словно её почистили, и ни одна спасительная или разумная мысль не посетила его в эту страшную минуту.

Поистине – страшную. И, хотя Невер не верил ни одному слову конкена, но вполне понимал реальность происходящего. Надо было что-то говорить, возражать, отвратить вообще такую бессмыслицу… Небесный Предержатель! Да кто же поверит, подумает даже, что Шумер, Египет, Античный мир, Средневековье и Новые времена просто кем-то подстроенная цепочка событий в тысячелетиях, и это всё лишь для того, чтобы… кому-то подходит – не подходит?

«Да что же это происходит? Это же противоестественно, это… это…»

– Не гуманно, – подсказал конкен.

– Да! И это тоже! – срывая голос, крикнул Невер и закашлялся.

– А вы? Вы?.. Само собой поступаете гуманно? А скажи, что будет с этим миром, когда ты вернёшься? – Лимпак тоже перешёл на крик.

Невер сразу не ответил. Он просто до сих пор не воспринимал всерьёз слов конкена. Все они были неправильными, обидными, уничижающими его достоинство. Да что он? Они унижали то величие Человека с большой буквы, благодаря которому, как Кострову всегда казалось, и как его учили, достиг совершенства в своём нелёгком развитии.

А слова конкена – бред сумасшедшего… Это бред! Ну, разумеется, бред!.. Может ли человек в разуме нести такую ахинею? Нет! Или сам придумал, чтобы возвысить себя и свой мир. Ну, уж…

Невер ухватился за спасительную мысль и приободрился. Ему до зуда в ладонях захотелось уязвить Лимпака, обидеть так же сильно, как тот обидел его, Невера – нейтрала и посланца его родного мира.

– Всё наоборот! – воскликнул он. – Всё! Это ваш мир только призрак. Фантом, порождённый нашим экспериментом. А наш – истинный! Наш!