— Мой дуче!..— прошептал он.— Неужели это вы?..

— Вождь должен быть шарлатаном,— засмеялся капитан Билл.— Это, кажется, сказал Наполеон. А ваш дуче всегда мечтал переплюнуть французского императора.

— Вождь должен быть шарлатаном,— как эхо повторил Риччи.

Он еще раз взглянул на Муссолини, на его блестящую фуражку, на чужой плащ и решительно повернулся к капитану:

— Мы сдаемся.

— Отберите у них оружие и охраняйте,— приказал партизанам капитан Билл, продолжая вместе с Пиппо осмотр колонны.

Пиппо первым открыл дверцу «мерседеса», в котором сидели Петаччи.

— Ого,— довольно воскликнул он,— да здесь целая семейка! Синьоры, прошу вас! Только подтыкайте свои юбочки, а то на дворе мокровато.

— Как ты смеешь?! —крикнул Марчелло.

— Капитан,— позвал Бенедетти командира,— поговорите, пожалуйста, с этим крикуном.

Капитан Билл подошел и спросил, в чем дело. Марчелло закричал что-то по-испански.

— Говорите, пожалуйста, по-итальянски,— попросил капитан.— А еще лучше выйти вместе с вашими дамами из машины и дать нам возможность продолжать свою работу.

— Я испанский консул,— закричал Марчелло,— вы не имеете права мной командовать! Я требую, чтобы мне позволили проехать.

— Почему же вы не требовали этого раньше? — поинтересовался капитан Билл.— Не понимаю, для чего иностранному дипломату присоединяться к такой подозрительной компании.

— Какой там он консул! — шепнул Пиппо капитану.— Это сын Муссолини, Виктор! Посмотрите, какая у него морда! А одет как! Лакированные туфли! Снять их с него. Пусть ходит, как ходили мы все двадцать пять лет!

— Что за женщины с вами? — спросил капитан Билл.

— Моя жена и секретарь.

— Врет!—снова зашептал Пиппо.— Та, мордастая, наверно, дочка Муссолини, что была замужем за графом Чиано.

— Должен вас задержать,— сказал капитан Билл.— Законы военного времени требуют этого. После тщательной проверки мы вас освободим. Или...

Он развел руками. Петаччи оглянулся на женщин, взглянул на партизан, схватился за карман, где у него был пистолет, но не решился вытащить оружие. Он слез с сиденья, незаметно отошел на два шага и вдруг прыгнул в темноту. Аль драко, к черту все на свете! И сестру, и любовницу, и бронированный «мерседес», и даже паспорт испанского консула, что так и остался в руках у капитана партизан. Аль драко!

Но Марчелло недалеко убежал. Крепкая рука Пиппо Бенедетти схватила его сзади за полу смокинга, другая рука того же Пиппо заехала «консулу» в ухо, а потом спокойно забралась в карман узеньких «дипломатических» брючек и выволокла оттуда пистолет.

— Этого туда же, к министрам,— махнул рукой капитан.— Женщин повезем отдельно.

Арестованных фашистов вывели из колонны, посадили на грузовики и отвезли в магистрат городка Донго. Пока Муссолини и его свита располагались в четырехэтажном доме магистрата, на шоссе кипела работа: обезоруженные эсэсовцы сами расчищали завал, чтобы ехать дальше, чтоб удрать поскорее из страны, где они натворили столько зла.

У партизан не было времени возиться с ними: они охраняли Муссолини.

Капитан Билл связался по радио со штабом пятьдесят второй партизанской бригады имени Гарибальди.

Партизан бросили на охрану шоссе и магистрали. К вечеру двадцать седьмого апреля капитану доложили, что у городка Комо появились первые американские «джипы». Американцы кого-то искали. Кого именно, капитан Билл теперь знал наверняка: они хотели спасти Муссолини от народного суда.

Капитан взял Пиппо Бенедетти и еще двоих партизан и распорядился перевезти дуче в казармы карабинеров в соседнем с Донго селе Гермасино. В казармах уже сидел арестованный перед этим федеральный фашистский секретарь из Комо Порта. Партизаны расположились в одной комнате с Муссолини и Порта. Капитан Билл приказал принести туда ужин.

Дуче был хмурый, молчаливый, хотя в его мутных глазах все еще вспыхивала последняя свечка надежды.

Когда партизаны предложили ему вместе поужинать, дуче оживился. Он сам завел разговор о войне, о стратегии, стал приставать к капитану Биллу, чтобы тот согласился с ним,— ведь действительно итальянцы нерешительно вели эту войну и потому не выиграли ее.

— Итальянцы — люди порядочные,— ответил капитан.— Они не хотят ничьей смерти. Зачем им война?

— Вы сказали: ничьей смерти? — переспросил Муссолини.

— Кроме преступников. В особенности военных преступников.

— Кого вы называете военными преступниками?

— Вас в первую очередь.

— Я вел итальянский народ к победам. Святой Доминик, мне пришлось дожить до таких дней!.. Мне холодно. Прикажите принести коньяку.

В четырнадцать часов десять минут двадцать восьмого апреля в городок Донго прибыл из Милана начальник штаба пятьдесят второй партизанской бригады имени Гарибальди полковник Валерио, бывший миланский бухгалтер Вальтер Аудизио.