– О, belleza, привет!
– Мартинез окликнул уже собиравшуюся уходить девушку.
– Сыграем?

– Нет, спасибо, у тебя уже есть партнер, - Мишель кивнула на Шейна.

– Да он a su dama del corazon торопится, - усмехнулся Мартинез.

– Да, у меня дела еще, - Шейн не понял, что сказал Мартинез, - к тому же игра надоела…

– Конечно надоела, всегда надоедает то, в чем не разбираешься, - усмехнулся Марти, натирая кий.

– Да иди ты…- скривился Шейн, - не везет просто…

– Por supuesto…

Шейн положил кий, подошел к Мишель, сказал тихо:

– Побудь с ним, я сейчас Рика пришлю, или Гризли. Нож с тобой?

– Да, конечно, - Мишель кивнула, зашла в комнату.

– ?Lista? Jugamos?
– Мартинез проводил взглядом Шейна, повернулся к девушке.

– Ну давай… - Мишель выбрала кий, взвесила на руке, кажется подойдет. Натерла мелом.

Она помнила о запрете Диксонов на общение с Мартинезом, но, в самом деле, не оставлять же его одного? Да и что плохого в том, что она сыграет, отвлечется? Уже вечер, может они вернутся скоро, время за игрой пролетит незаметно.

Играть Мишель умела, научил отец, большой поклонник бильярда. И очень скоро Мартинез, не особо опытный в этой игре, как оказалось, это прекрасно понял. Продув партию, он стал более чем осторожен, поглядывал на девушку с уважением и еще с каким-то непередаваемым выражением в темных глазах.

За игрой время летело быстро, Рик не появлялся, вообще никого не было, казалось, все просто забыли про то, что Мартинеза надо стеречь, явно не отдавая это на откуп слабой девочке.

Мишель увлеклась, смеялась на добрые подначивания Мартинеза, ловко загоняла шары в лузы. Наконец, продув еще две партии, мужчина взмолился о передышке и предложил выпить, благо, в баре спиртного хватало. Мишель согласилась на содовую, не собираясь пить с человеком, буквально позавчера захватившим ее в плен и домогавшимся ее.

– Скажи мне, belleza, - Мартинез отсалютовал ей бокалом с виски, - как так случилось с тобой и Диксонами?

– Не твое дело, - Мишель не разозлилась на вопрос, в конце концов, чего злиться, когда ситуация и впрямь странная, но и откровенничать не собиралась.

– Ну это конечно, gatito, - примиряющим тоном поспешил согласиться мужчина, - просто я давно знаю их… Старшего больше, младшего не очень…. Они… не очень подходящая компания для такой chica…

– Это какой же?
– удивилась Мишель.

– Ну … - Мартинез замялся, подошел поближе, уселся рядом на диван.

Мишель встала и пересела в кресло.

– Да не бойся ты, gatito, - Мартинез с досадой допил до дна стакан, встал, налил еще, - чего ты бегаешь?

– Да как-то ты пока не внушаешь доверия… - Мишель не собиралась отмалчиваться о том, что произошло, - мы с тобой не очень удачно начали знакомство… Опасаюсь, что припомнишь.

– Если мне и есть кого винить за ту фигню, то только себя, - Мартинез опять подошел к ней, сел напротив прямо на низкий журнальный столик, - сам виноват, idiota.

– Это точно, - согласилась Мишель, слегка напрягаясь все-таки от слишком близкого его присутствия. Надо было все это заканчивать, идти наверх, выяснять, что случилось, почему к ним никто не идет. Может, уже Диксоны вернулись!

Девушка торопливо допила бокал, встала.

– Ну, я рада, что мы все выяснили, пойдем уже наверх, ужинать наверно пора.

Она протянула бокал мужчине. Он с недовольным лицом тоже поднялся, явно не считая, что они обо всем договорились, одной рукой взялся за бокал прямо поверх руки девушки, а другой внезапно за талию притянул ее к себе.

Мишель от неожиданности покачнулась, уперлась рукой в грудь Мартинеза, испуганно посмотрела в глаза. Взгляд мужчины был глубоким, буквально обволакивающим, и , не будь Мишель равнодушна к нему, то, скорее всего, устоять бы не сумела. А так, она только разозлилась, с силой ударила его по щеке, оставив на коже глубокие царапины от ногтей.

Мартинез зашипел, машинально ухватившись за лицо, Мишель вывернулась из его рук, уронила бокал на ковер, вытащила нож, отскочила к выходу.

– Сдурел?
– холодно поинтересовалась она.

Мужчина молча смотрел на нее, все так же держась за щеку, не делая попыток приблизиться.

– Ты, похоже, только членом думаешь. Это в последний раз, понял? Попытаешься еще, отрежу то, чем думаешь, а еще Диксонам скажу. Как считаешь, сколько ты после этого проживешь?

– Прости, nina, - прохрипел он, - я, как тебя вижу, соображать перестаю…

– Избавляйся от этой привычки, скотина.
– Мишель убрала нож в чехол, - пошли наверх. Ты впереди.

Он плеснул из бутылки виски себе на руку, аккуратно промокнул лицо, посмотрел на окровавленные пальцы, рассмеялся: