В этом цикле находят отражение размышления Гёте о связи поэзии и жизни.

Чувства влюбленных – это одно, а их отражение в зеркале поэзии – другое. Здесь возникает нечто большее. В поэтическо-духовной сфере реальность не уменьшается и не улетучивается, не замещается и не сублимируется, а, наоборот, обретает новую жизненную силу, что так хорошо выражено в этом стихотворении: «…лишь духом жизнь жива».

Дух можно трактовать как творческое зерно жизни, но, с другой стороны, в этой фразе можно видеть отсылку к той фатальной двойственности, о которой идет речь в знаменитом стихотворении про лист дерева гингко:

Это аллюзия на платоновский миф о любви между двумя половинами, которые изначально были единым целым и теперь ищут друг друга. Впрочем, Гёте имеет в виду не только единство, возникающее из союза двух людей, но и двойственное единство одной личности: тот Я, который пишет стихи, отличается от того, кто живет во внешней реальности. Финальная строка («Сам я – двойственно един») – признание в том, что эта любовь существует между жизнью и литературой, словно паря в воздухе в те яркие дни на исходе лета и в начале осени 1815 года.

Ко дню рождения Гёте, который он праздновал в Гербермюле, Марианна придумала тысячу разных сюрпризов и развлечений – Буассере рассказывает о них в своем дневнике. Рано утром его будит музыка, что доносится с лодки, плывущей по Майну. Садовый домик Марианна украшает в восточном стиле апельсинами, финиками, инжиром и виноградом. Связки тростника между окнами должны были символизировать пальмовые ветви. Под ними – венки из цветов, воспроизводящие цветовой круг в соответствии с гётевским учением о цвете. Дамы в тюрбанах из тончайшего индийского муслина. Праздничная трапеза за длинным столом. Виллемер открывает вино урожая 1749 года. Марианна поет Гёте гимны собственного сочинения, аккомпанируя себе на гитаре. Звучат торжественные и шуточные речи. Марианна и самому Гёте тоже надевает на голову тюрбан:

Гости не расходятся до самого вечера, в конце – и это апофеоз праздника – Гёте читает свои «восточные стихи».

Гёте и Марианна посылают друг другу записочки и письма с цифрами, обозначающими номера страниц и строк в издании Хафиза в переводе Хаммера. Так, в виде цитатных коллажей, они обмениваются интимными посланиями. В одном из таких зашифрованных писем Гёте пишет:

Марианна отвечает в своем зашифрованном письме:

Одно из стихотворений «Дивана» явно содержит отсылку к этой игре с зашифрованными посланиями:

Виллемер, обычно ревностно оберегавший свою молодую красавицу-жену от мужских взглядов, был настолько горд вниманием Гёте, что даже если и страдал от ревности, то ничем ее не выдавал. Когда Гёте долго не показывался на их вилле и не отвечал на многочисленные письма, так что Марианна даже слегла от огорчения, Виллемер буквально умолял его приехать. В его городском доме, пишет он, всегда есть свободная квартира на случай, «если приедет Гёте! Чтобы вечные чувства не угасали и любовь могла дарить все, что имеет» [1554] .

Проведя несколько недель во Франкфурте и на вилле в Гербермюле, Гёте снова отправляется в Гейдельберг, чтобы посвятить еще несколько недель своему другу Буассере и его картинной галерее. Сюда к нему 23 сентября на три дня еще раз приезжает в сопровождении мужа Марианна. Это их последняя встреча. Марианна дарит Гёте два своих самых красивых стихотворения – о восточных и западных ветрах. Стихотворение про восточный ветер она написала по пути в Гейдельберг. Вот его первая строфа: