Придя домой Далия заметила спящую в кровати дракониху. Та сладко посапывала во сне, и девушка постаралась не сильно шуметь. Переодевшись и надев передник с косынкой, она принялась за уборку. Это был самый действенный способ очистить мысли и привести их в порядок, но внезапно полудемоница вспомнила приятный запах, который принадлежал незнакомцу. Далия покраснела, и, бросив быстрый взгляд в зеркало ванной комнаты увидела свою мордашку с лёгким румянцем на щеках. Совершенно незнакомое выражение лица было быстро стёрто лёгкими похлопываниями по щекам.

— Ишь, запах приятный, — тихо пробурчала Далия себе под нос. — И руки сильные…

***

Рилай рывком села, чувствуя как бешено колотится сердце. Дракониха схватилась рукой за грудь, не понимая, почему её тело реагирует так, словно она только что сражалась не на жизнь, а на смерть. Но головой девушка понимала — она дома, в своей кровати. На полу в лежанке из тряпок копошится уже подрастающий зверёк, Далия стирает в ванной. Всё на своих местах, всё хорошо, так почему ей тогда так страшно?

Придерживая теперь раскалывающуюся голову, Диас свесила с кровати ноги, глядя на дощатый пол. В свете закатного солнца летала пыль по комнате, словно Далия только что делала уборку, даже запах свежести заполонял всё вокруг. Дракон встала, опираясь рукой на стену и переставляя ноги. Похоже, всё её тело жутко болело, но что же она делала? Рилай уставилась в окно, где во дворе играли дракончики, сражаясь на мечах и пытаясь вызволить «принцессу» — совсем юную нимфу, посасывающую карамель на деревянной палочке. О, Диас тут же вновь схватилась за голову, наконец сообразив.

Её жизнь превратилась в череду заданий, на которых она вкалывала так, словно задолжала кому-то сумму исполинских масштабов. Она брала все миссии, делая перерывы буквально только на сон. Бесчисленные напарники сменялись по несколько раз на дню, так что их имён Рилай даже не собиралась запоминать. Кто-то погибал, кто-то срывался. Кровь, крики, стычки и обвинения. Девушка уткнулась лицом в ладони, массируя область висков кончиками пальцев. Казалось, её руки ещё никогда так не утопали в крови, как сейчас.

— Проснуться? — Далия была, как всегда, очаровательна: её светлые волосы сплетались в пушистую косу, на голове сияла белоснежная косынка, чтобы мягкие пряди не мешали уборке, а на груди ютился передник, забрызганный пеной. — Ты разговаривать во сне. Я переживать.

— Прости, — Рилай взлохматила свои волосы, что уже касались плеч, встряхнувшись и приободрившись. — Я немного устала, зато, — девушка улыбнулась и полезла под кровать, доставая большой ящик, обтянутый кожей. В его середине зияла дыра, куда дракон сразу же сунула палец. — Сейчас-сейчас, погоди.

— Рилай, — Далия обошла подругу, аккуратно присев на кровать. — Я хочу сказать.

— Что такое? Что-то случилось пока меня не было?

— Я вчера видеть как мужчина красть мальчика. Я спасти его, и видеть сегодня на улице, — было заметно, что Далия волнуется, её речь была чуть скомканной и тихой. — Он из приюта, Фаина следить за детьми и отвести меня туда. Я говорить с настоятельницей, и слушать, что императрица заботиться о них…

— Императрица — причина бед этих детей, — Рилай раздражённо прервала девушку, которая стушевалась от слов подруги.

— Рилай, императрица добрая, она давать золото для них, дом, — Далия ещё раз попыталась достучаться до змеицы. — Она не хотеть твоя война, она прекратить её…

— Да чёрта с два она её прекратила! — Рилай начинала злиться, слыша как госпожа расхваливает эту гадкую нимфу. — Из-за неё я просидела пять лет в темнице!

— Она не виновата, — Далия расстроенно покачала головой, присаживаясь на кровать.

— Пусть горит в Аду, — рыкнула Рилай, свалив и без того неустойчивую тумбочку. Дракон вскочила, понимая, что переборщила, и скрылась в ванной.

Умываясь, она слышала как Далия, всхлипывая, собирает осколки вазы с тумбочки и поправляет оную, поставив на место. Даже стоящие в вазе цветы разлетелись, а вода застилала весь пол. Рилай хотела извиниться и помочь, но только стояла перед зеркалом, глядя на себя и не узнавая. Это был другой дракон, которого девушка никогда не видела. Она привыкла быть поджарой, строгой, сдержанной, с короткими волосами, что не мешали в бою. А на неё смотрела очень усталая змеица, слабая и женственная, с израненными ладонями и искусанными губами.