Оправдывая свой вид и репутацию животного. Грубого и грязного реднека.

— Дерил. — Голос Эми прозвучал неожиданно звонко в тишине, заставив Дерила испуганно отдернуть руку и натянуть покрывало, — Дерил, я же чувствую, что ты на меня смотришь. Ты хочешь что-то спросить? Ты весь день странный. Страннее обычного.

Она села на диване, с вызовом уставишись на него.

— Да ничего я не хочу, — удалось сохранить ворчливое недоумение в голосе. Хорошо, что темно, не видит его горящих щек. Актер, бля. — Спи давай. Завтра, может, приедут уже.

— Дерил, ну я же не слепая, — Эми прихватила одеяло, обернула вокруг талии и… Пересела на его диван!

Дерил поверить не мог глазам!

Нахера? Нахера? Совсем дура, да?

— Ты такой с тех пор, как я… — Тут она замялась, смутившись, но все же продолжила, — с тех пор, как я сказала тебе, что у меня не было парня. Это так удивило тебя?

— Да не… — Начал Дерил, но потом замолчал. А почему бы и не выяснить? Сама же хочет поговорить, дура. — Хотя да. Удивило. Ты, типа, клевая такая… И лет тебе дофига… Ну не в смысле дофига, а в смысле, что в колледже же училась? Че-то не верится, что никто никогда…

Да уж, просто мастер слова, бля… Сказанул так сказанул… И еще надеется на что-то, дебил… Не, такому, как он, только силой брать… Таких, как она. Или не рыпаться вообще на таких. Есть полно других. Попроще.

— Дерил, — Эми почему-то не обиделась, только улыбнулась печально, — это все стереотипы. Люди разные. У меня не сложилось. Так бывает.

— И че, — он с удивлением услышал свой голос. Оказывается, он разговор поддерживает! Ну пиздец, бля! — Не целовалась что ли никогда?

— Целовалась, — кивнула она, — еще в школе. Ничего серьезного.

Эми сидела рядом, такая теплая со сна, притягательная до невозможности. Протяни руку, подтащи к себе, опрокинь на диван…

И все тогда будет, так, как ему мечталось, как ему представлялось. А, может, и лучше.

— Знаешь, — донесся до него сквозь рев крови во всех нервных окончаниях, напряженных, готовых лопнуть от переизбытка ощущений, — всегда хотела испытать это по-настоящему. Знаешь, по-взрослому…

Это че? Это она сейчас о чем? Это она сейчас о том самом? О чем он думает?

Да не… Не не не… Не может быть. Это опять его мудацкий мозг сбоит, выдавая желаемое за действительное.

Ну, или есть еще вариант, что она еще большая дура, чем он о ней думал. И говорит то, что думает, ни на что не намекая, просто разговаривая с ним, ну, как с подружкой, предположим… Не видя в нем мужика. Не воспринимая его так.

Дико захотелось взять ее за руку и положить на свой стоящий, уже болезненно напряженный, член. Чтоб поняла, что она с ним делает своими словами. Своим присутствием. Чтоб поняла, что он, бля, не бревно с глазами, а нормальный мужик.

Дерил прекрасно осознавал, что, сделай он так, надо будет идти дальше. Потому что образ мудака и твари он подтвердит уже первым своим движением. А раз так, то можно будет не сдерживаться. Чего уж там! И так скот, ничего хорошего от него не будут ждать, все равно. Так хоть порадуется напоследок.

— Ниче, у тебя все впереди…

Это чего, он сказал, что ли? Нихера себе! Интересно, из каких закоулков мозга, насквозь пропитанного похотью, вылезла эта стариковская фраза?

Дерил аж замер от удивления. Дебил, непроходимый, конченный дебил…

— Да? — Эми смотрела на него прямым, слегка удивленным взглядом, словно… Ожидая чего-то. — Ну, хорошо, спокойной ночи, Дерил.

Она внезапно потянулась к нему, Дерил рефлекторно отпрянул от неожиданности, и поцеловала в щеку. Аккуратно и нежно. Мазнула по лицу распущенными шелковыми волосами. Обволокла ароматом чистого вкусного тела. Помедлила, словно решая что-то…

И исчезла.

Ушла на свой диван, повернулась спиной и задышала мерно и спокойно.

Оставив Дерила в полном, окончательном охренении.

В таком диком раздрае, что он потом минут десять пошевелиться не мог, переживая случившееся.

Затем рванул на улицу курить. И сидел до утра, перебирая в голове ее слова, ее действия, ища в них смысл. Какой-то другой смысл, не тот, что на поверхности.

Потому что, если думать о том, что лежало на поверхности, то это бля… Это же бля…

Это же он не просто мудак, это же он…

У Дерила даже определения не было степени своего мудачизма, поэтому он предпочел все-таки искать скрытые смыслы.