– Между прочим, это ты спал, а мне наоборот не спалось, - проворчала я.

– И от чего же тебе не спалось?
– Глаза мужа загорелись энтузиазмом.

– Радовалась за тебя, теперь спокойно можешь уезжать из замка, не переживая, что как уснешь снова в нем окажешься у меня под боком, - взгляд собеседника тут же потух.
– Кстати, ты обещал рассказать мне о мероприятии.

– Мы обязаны дать вечер в честь свадьбы. И на него обязательно приедет твой брат, - звучало это как: «К нам едет ревизор».
– Я прошу тебя по возможности избегать с ним встреч, а если уж окажетесь рядом, то вести себя, как Селена.

– Как отъявленная стерва?
– поежилась я, вспоминая сон.

– Скорее, как избалованный ребенок.

– Легко!
– мысли в моей голове забегали со скоростью тараканов.

– И постарайся пореже выходить из комнаты, когда начнут съезжаться гости, - а вот это в мои планы не входило, я же на кухне намылилась время проводить и занятия по магии нельзя было бросать, два дара уже проснулись и надо учиться их контролировать.

– Почему? А если мне надо? Ну хоть в сопровождении служанки или вон, советника?

– Это для твоей же безопасности, Лен. И вообще, не спорь со мной. Я тут хозяин! Я все сказал!
– мужчина нахмурил брови, и посмотрел на меня так грозно, что я предпочла бы оказаться где-нибудь подальше, да хоть сквозь землю провалиться.

Вернулась я в покои так и не узнав ничего путного, после того как муж на меня рявкнул, мы молча развернулись и он проводил меня до спальни, развернулся и, не попрощавшись, ушел. Что за демон такой, вроде только подумаешь, что адекватный, как выкидывает такой финт ушами. И Кэл куда-то пропал. «Ну и пусть они все идут, на хутор за бабочками», - подумала я и легла спать.

И проснулась снова в мужских объятиях и офигела. Да что же это такое? У него в замке больше спален что ли нет? Или одеял с подушками дефицит? Он же уже может спать спокойно, где ему вздумается, какого черта ко мне приперся? С такими мыслями я удалилась в ванну, где из стены вылезла ехидная голова духа.

– Я посмотрю утро у тебя не доброе?
– съязвил бессмертный смертник, и в него полетело мыло.
– Фи, как неприлично…

– Неприлично к замужним дамам в ванную комнату врываться!
– рявкнула я и тут же закрыла рот рукой, вдруг заразу, что оккупировала мою кровать, разбужу ненароком. Не хотелось бы.

– Что ты на него взъелась-то?
– сразу просек причину моего недовольства дух.
– Подумаешь, спит, может он по привычке?

– Я ему покажу, привычку! Удобно устроился, и от змеи засланной избавился, и женой обзавелся, и делать может все что хочет, мне же все равно деваться некуда. Вот я покажу ему Кузькину мать, - моя рука потрясла кулаков в сторону двери, а призрак восхитился.

– А где ты эту мать возьмешь, и как будешь показывать?

– А вот так! Помнишь, что мы собирались делать, когда только познакомились?

– М-м-м… - замычал Кал.

– Тело прозрачное, память девичья. Дружить мы собирались! Против Изи! Вот и начнем с сегодняшнего дня. А пока пошли на кухню, - я тихонько проскользнула в дверь.

– Стой, ты же на кухню после обеда собиралась?
– зашипел дух, следуя за мной.

– Именно, а сейчас я иду туда за едой.

Но до кухни мы не дошли, по пути встретив Берту с подносом, она как чуяла, что завтракать в столовой хозяйка сегодня не намерена. Перекусив в библиотеке и отправив горничную готовить мне платье на обед, я накинула курточку и, присвистывая, устремилась вон из обители знаний.

– Лена, ты куда?
– вился вокруг Кэлахэн.

– Как куда, Кэл? На крышу! Сегодня будем усмирять воздух, - настроение было воинственное, и почему-то я вспоминала советских «Чародеев» Бромберга и слова героя Абдулова - Ивана: «Так! Цель: ларец на седьмом этаже в кабинете директора. Верить в себя… ну, этого у меня — хоть отбавляй… Не видеть препятствий? Чихать я хотел… на все препятствия!». Вот так же и я, чихать хотела.

– Что за провидение свело меня с сумасшедшей?
– вопрошало приведение, но отговаривать не стремилось.
– Стой, дура! Ты же не знаешь, куда идти!
– и тут же Кэл повел меня на крышу тайным ходом.

Топая по винтовой лестнице уже добрых десять минут, я проклинала себя за паршивую идею «устремиться в небо», местами ругань прорывалась вслух, и дух тихо хихикал. От этого я становилась еще злее, а ведь управлять стихией воздуха можно было лишь в состоянии покоя и отрешенности, чтобы не натворить бед, слишком непостоянная стихия, хуже только огонь.

И вот, наконец, мы выбрались на крышу и я, дыша, как курильщик после кросса, повалилась на красную черепицу в тени небольшой башенки, из которой собственно и выползла. Надо мной проплывали облака, и до них, казалось, можно было достать рукой. Созерцать синеву неба можно было бесконечно, но легкие вылезли из желудка, перестали гореть адским пламенем и позволили неуемному любопытству одержать верх над усталостью.